Душа неприкаянная
Заявка по арту qazanostra: читать дальше
1150 слов
Предупреждения: осторожно, грусть-тоска!
Время действия: между концом шестого и началом седьмого сезона, Кастиэль поглотил силу Чистилища
Босс последнего уровня
Среди тех человеческих вещей, которым Дин Винчестер пытался его обучить, были компьютерные игры. Сам Дин не играл – некогда было, да и зачем стрелять по нарисованным монстрам, когда они роятся вокруг тебя, стоит только заглянуть в темный подвал. Кастиэль честно пытался освоить это, как и все, к чему Винчестер еще приобщал его, но как обычно ничего не вышло: ангел не понимал, зачем убивать картинки на экране, в нем не просыпался азарт, он не чувствовал, что делает что-то полезное или справедливое. Он еще попытался влезть в программный код, чтобы повлиять на игру изнутри, но компьютерные персонажи начали заикаться и разваливаться на пиксели. Они не хотели изменяться, на деле они только хотели умереть от пуль героя, за которого Кастиэлю предлагалось играть. Дин тогда обещал ему боссов в конце уровней и самого главного монстра в финале игры, но ангел отказался, боясь, что в следующем порыве внести в игру больше смысла, он сломает компьютер и расстроит Винчестеров.
Сейчас, сидя на скалистом и пустом берегу какой-то земли какого-то моря, Кастиэль чувствовал, что вот он – последний уровень игры. Он дошел, он победил вся и всех. В человеческих играх не было смысла, и правила в них были безумны и неправильны. Он изменил все, он исправил, он сыграл в игру по своим правилам, а проиграть придуманную собой игру очень сложно.
Но Кастиэль не чувствовал себя победителем. Люди в новом мире больше не могли быть верующими или неверующими. Им больше не требовалось верить в Бога, богов или отсутствие их всех. Они ЗНАЛИ, что он существует. Он – их Новый Бог. Он выкашивал несправедливость по всей земле. Он не давал убивать невинных, он лечил неизлечимые болезни, он уничтожил голод, дав всем еды. Он слышал все, что говорили люди в мире, и улавливал тот момент, когда в их словах слышались зачатки греха. Он истреблял их на корню.
Как Новый Бог он был милосерден. Если ты согрешил, он даст тебе возможность искупить вину. Он подождет, но не вечно, потому что вон до чего довело старого Бога всепрощение. Или это было безразличие? Эта мысль, пришедшая Кастиэлю в голову впервые некоторое время назад, тогда поразила его в самую сущность. Она разрушала основы всего, что ангел знал о вселенной. Он чувствовал, что из-под его ног вдруг выбили почву, а крылья почему-то не хотят ему служить. Сердце его вместилища то срывалось в галоп, то вдруг замедлялось, пропуская удары. Легкие не хотели впускать в себя воздух, горло до боли сжималось, не позволяя сделать вдох. Глаза нестерпимо жгло от слез. Кастиэль чувствовал себя так, будто ступил в недозволенное место, будто коснулся запретного. Ему было стыдно, больно и страшно.
Эта мысль о безразличии Бога приходила потом еще и еще, и постепенно он перестал так сильно реагировать на нее. И даже больше: он начал размышлять над тем, откуда она идет и что послужило причиной ее возникновения. Он искал доказательства обратного, но находил лишь подтверждения.
Он смирился с неизбежным. Только тогда у него не хватило бы сил, чтобы исправить что-то, а сейчас хватало. И он исправлял.
Войн и болезней больше не было. Новый Бог не допускал их. Он заботился обо всех и о каждом. Он был добр и справедлив. Монстров, приходящих их тьмы, больше не существовало, хоть и не все люди в мире знали о них. Но Бог оберегал людей. Он не допускал собственного безразличия, ему находилось дело до всего и всех. Грешников больше не было в этом мире, и каждого ждал рай в конце пути. Ад тоже существовал, но лишь потому, что Новый Бог был милостив и позволял ему существовать. Тех, кто не хотел исправляться, Новый Бог сам наставлял на путь истинный, он очищал их от ростков скверны и греха, и светлых, правильных и несущих любовь к Новому Богу выпускал в мир. Ему молились, его почитали днями и ночами. К нему обращались с чистыми помыслами. И не дай Бог, в них закрадется иная мысль. Новый Бог услышит. Новый Бог поможет исправиться.
Он делал все, о чем давно забыл Оте… Бог старый. Как Бог он был лучше, чем тот, что был до него.
Вот только успокоения от всего этого Кастиэль не чувствовал. Его исправленный мир пугал ту часть внутри него, которая еще считала себя ангелом Господним. Эта часть кричала ему, что он уже видел подобное. Она знала, чем пахли его якобы благие деяние и куда ведет эта дорога. Но Новый Бог – сильный, справедливый, непоколебимый и неустанно пекущийся о своей пастве – заглушал эти мысли. Им не было места в его мире.
Кастиэль смотрел на бушующее море. Штормило, хотя ангел – Новый Бог – мог бы успокоить ветер, ведь он знал, что ураган может принести много горя. Но он продолжал позволять ему случаться. Кастиэль поднял взгляд к небу. Серые тучи походили на бетонную стену, закрывавшую лазурь и солнце. Темных пятен становилось все больше, они сгущались, приближалась гроза. Море превращалось в черную вязкую тьму в глазах демонов. Океан глаз, которые смотрели на Кастиэля. Ему не хотелось думать о том, с каким выражением они глядят на него. Наверное, он не хотел этого, потому что точно знал. И осколки ангельской благодати вопили, сливаясь в единый крик ужаса и предостережения. Ему вспомнились слова Дина о компьютерных играх, и ангел внутри него говорил, что он не игрок в этом мире, он не тот, кто несет справедливость. Он - босс последнего уровня. Главный монстр.
- Ты этого хотел? – вдруг крикнул Кастиэль в стремительно чернеющие небеса. – Этого? Я сделал всю ту работу, которую должен был выполнять ты! Я прибрал за тобой! Где ты был? Ты же видел, что все разрушается. Все рушилось, а ты? Что делал ты? Я помню, ты говорил, что люди поймут, они должны сами прийти к этому. Но они не пришли! Ты позволил им слишком многое. Ты позволил им не верить в себя! Неужели ты врал мне? – ангел замолчал, вглядываясь в тучи, в которых не было ни единого просвета. Он ждал ответа. Он действительно его ждал. Он сказал вслух то, что жгло его изнутри. Эти слова никогда не должны были вырваться из него, но вот он произнес их, и Отец должен был услышать и… наказать его? Если бы в адрес Нового Бога хоть кто-то сказал что-то подобное, Кастиэль явился бы во плоти, чтобы покара… очисти… исправить заблудшего.
Но небеса молчали.
- Где же ты сейчас?.. – прошептал ангел.
На его поднятое вверх лицо упала первая капля дождя. Он не казался Кастиэлю холодным. Капля покатилась по щеке, словно слеза. Ангел закрыл глаза.
Кастиэль махнул рукой, стирая черные тучи и грозу. Ветер упокоился, повинуясь его желанию. Новый Бог лучше прежнего. Он не допускает бед в этом мире. Может быть, он не чувствует успокоения только потому, что работает не слишком старательно? Может быть, ему следует усерднее искоренять неправильные мысли и порывы в душах людей? Нельзя, чтобы внутри него поселилось безразличие. Он не допустит.
Он отвернулся и отступил от края скалы. Перед тем, как переместиться туда, где требовалось присутствие Нового Бога, Кастиэль бросил последний взгляд на утихомирившееся море, и в это мгновение опять увидел вязкую черную слизь, которая вздымалась под глухим серым небом во время шторма. Это больше не казалось ему взглядами демонов, это было нечто иное. Нечто худшее. Черное море будто подмигнуло ему и исчезло, оставив лазурную воду с мелкими белыми гребешками пены.
Кастиэль – справедливый и участливый ко всему – пропал, отправившись нести свое слово, а из голубого неба без единого облака вдруг пошел дождь. Не обращая внимания на приказ Нового Бога, оно плакало.
1150 слов
Предупреждения: осторожно, грусть-тоска!
Время действия: между концом шестого и началом седьмого сезона, Кастиэль поглотил силу Чистилища
Босс последнего уровня
Босс последнего уровня
Среди тех человеческих вещей, которым Дин Винчестер пытался его обучить, были компьютерные игры. Сам Дин не играл – некогда было, да и зачем стрелять по нарисованным монстрам, когда они роятся вокруг тебя, стоит только заглянуть в темный подвал. Кастиэль честно пытался освоить это, как и все, к чему Винчестер еще приобщал его, но как обычно ничего не вышло: ангел не понимал, зачем убивать картинки на экране, в нем не просыпался азарт, он не чувствовал, что делает что-то полезное или справедливое. Он еще попытался влезть в программный код, чтобы повлиять на игру изнутри, но компьютерные персонажи начали заикаться и разваливаться на пиксели. Они не хотели изменяться, на деле они только хотели умереть от пуль героя, за которого Кастиэлю предлагалось играть. Дин тогда обещал ему боссов в конце уровней и самого главного монстра в финале игры, но ангел отказался, боясь, что в следующем порыве внести в игру больше смысла, он сломает компьютер и расстроит Винчестеров.
Сейчас, сидя на скалистом и пустом берегу какой-то земли какого-то моря, Кастиэль чувствовал, что вот он – последний уровень игры. Он дошел, он победил вся и всех. В человеческих играх не было смысла, и правила в них были безумны и неправильны. Он изменил все, он исправил, он сыграл в игру по своим правилам, а проиграть придуманную собой игру очень сложно.
Но Кастиэль не чувствовал себя победителем. Люди в новом мире больше не могли быть верующими или неверующими. Им больше не требовалось верить в Бога, богов или отсутствие их всех. Они ЗНАЛИ, что он существует. Он – их Новый Бог. Он выкашивал несправедливость по всей земле. Он не давал убивать невинных, он лечил неизлечимые болезни, он уничтожил голод, дав всем еды. Он слышал все, что говорили люди в мире, и улавливал тот момент, когда в их словах слышались зачатки греха. Он истреблял их на корню.
Как Новый Бог он был милосерден. Если ты согрешил, он даст тебе возможность искупить вину. Он подождет, но не вечно, потому что вон до чего довело старого Бога всепрощение. Или это было безразличие? Эта мысль, пришедшая Кастиэлю в голову впервые некоторое время назад, тогда поразила его в самую сущность. Она разрушала основы всего, что ангел знал о вселенной. Он чувствовал, что из-под его ног вдруг выбили почву, а крылья почему-то не хотят ему служить. Сердце его вместилища то срывалось в галоп, то вдруг замедлялось, пропуская удары. Легкие не хотели впускать в себя воздух, горло до боли сжималось, не позволяя сделать вдох. Глаза нестерпимо жгло от слез. Кастиэль чувствовал себя так, будто ступил в недозволенное место, будто коснулся запретного. Ему было стыдно, больно и страшно.
Эта мысль о безразличии Бога приходила потом еще и еще, и постепенно он перестал так сильно реагировать на нее. И даже больше: он начал размышлять над тем, откуда она идет и что послужило причиной ее возникновения. Он искал доказательства обратного, но находил лишь подтверждения.
Он смирился с неизбежным. Только тогда у него не хватило бы сил, чтобы исправить что-то, а сейчас хватало. И он исправлял.
Войн и болезней больше не было. Новый Бог не допускал их. Он заботился обо всех и о каждом. Он был добр и справедлив. Монстров, приходящих их тьмы, больше не существовало, хоть и не все люди в мире знали о них. Но Бог оберегал людей. Он не допускал собственного безразличия, ему находилось дело до всего и всех. Грешников больше не было в этом мире, и каждого ждал рай в конце пути. Ад тоже существовал, но лишь потому, что Новый Бог был милостив и позволял ему существовать. Тех, кто не хотел исправляться, Новый Бог сам наставлял на путь истинный, он очищал их от ростков скверны и греха, и светлых, правильных и несущих любовь к Новому Богу выпускал в мир. Ему молились, его почитали днями и ночами. К нему обращались с чистыми помыслами. И не дай Бог, в них закрадется иная мысль. Новый Бог услышит. Новый Бог поможет исправиться.
Он делал все, о чем давно забыл Оте… Бог старый. Как Бог он был лучше, чем тот, что был до него.
Вот только успокоения от всего этого Кастиэль не чувствовал. Его исправленный мир пугал ту часть внутри него, которая еще считала себя ангелом Господним. Эта часть кричала ему, что он уже видел подобное. Она знала, чем пахли его якобы благие деяние и куда ведет эта дорога. Но Новый Бог – сильный, справедливый, непоколебимый и неустанно пекущийся о своей пастве – заглушал эти мысли. Им не было места в его мире.
Кастиэль смотрел на бушующее море. Штормило, хотя ангел – Новый Бог – мог бы успокоить ветер, ведь он знал, что ураган может принести много горя. Но он продолжал позволять ему случаться. Кастиэль поднял взгляд к небу. Серые тучи походили на бетонную стену, закрывавшую лазурь и солнце. Темных пятен становилось все больше, они сгущались, приближалась гроза. Море превращалось в черную вязкую тьму в глазах демонов. Океан глаз, которые смотрели на Кастиэля. Ему не хотелось думать о том, с каким выражением они глядят на него. Наверное, он не хотел этого, потому что точно знал. И осколки ангельской благодати вопили, сливаясь в единый крик ужаса и предостережения. Ему вспомнились слова Дина о компьютерных играх, и ангел внутри него говорил, что он не игрок в этом мире, он не тот, кто несет справедливость. Он - босс последнего уровня. Главный монстр.
- Ты этого хотел? – вдруг крикнул Кастиэль в стремительно чернеющие небеса. – Этого? Я сделал всю ту работу, которую должен был выполнять ты! Я прибрал за тобой! Где ты был? Ты же видел, что все разрушается. Все рушилось, а ты? Что делал ты? Я помню, ты говорил, что люди поймут, они должны сами прийти к этому. Но они не пришли! Ты позволил им слишком многое. Ты позволил им не верить в себя! Неужели ты врал мне? – ангел замолчал, вглядываясь в тучи, в которых не было ни единого просвета. Он ждал ответа. Он действительно его ждал. Он сказал вслух то, что жгло его изнутри. Эти слова никогда не должны были вырваться из него, но вот он произнес их, и Отец должен был услышать и… наказать его? Если бы в адрес Нового Бога хоть кто-то сказал что-то подобное, Кастиэль явился бы во плоти, чтобы покара… очисти… исправить заблудшего.
Но небеса молчали.
- Где же ты сейчас?.. – прошептал ангел.
На его поднятое вверх лицо упала первая капля дождя. Он не казался Кастиэлю холодным. Капля покатилась по щеке, словно слеза. Ангел закрыл глаза.
Кастиэль махнул рукой, стирая черные тучи и грозу. Ветер упокоился, повинуясь его желанию. Новый Бог лучше прежнего. Он не допускает бед в этом мире. Может быть, он не чувствует успокоения только потому, что работает не слишком старательно? Может быть, ему следует усерднее искоренять неправильные мысли и порывы в душах людей? Нельзя, чтобы внутри него поселилось безразличие. Он не допустит.
Он отвернулся и отступил от края скалы. Перед тем, как переместиться туда, где требовалось присутствие Нового Бога, Кастиэль бросил последний взгляд на утихомирившееся море, и в это мгновение опять увидел вязкую черную слизь, которая вздымалась под глухим серым небом во время шторма. Это больше не казалось ему взглядами демонов, это было нечто иное. Нечто худшее. Черное море будто подмигнуло ему и исчезло, оставив лазурную воду с мелкими белыми гребешками пены.
Кастиэль – справедливый и участливый ко всему – пропал, отправившись нести свое слово, а из голубого неба без единого облака вдруг пошел дождь. Не обращая внимания на приказ Нового Бога, оно плакало.
@темы: Восьмой круг
-
-
23.07.2012 в 11:38-
-
23.07.2012 в 11:51Спасибо! Здорово
-
-
23.07.2012 в 12:07Это было надрывно. Я так и видела Каса, размышляющего над смыслом бытия. Этот мир - справедливый, новый, непорочный... Жестоко. Не хотела бы я, чтобы так произошло. Нет свободы воли. Есть великий Бог, который защитит. Но он не всемогущий, как бы он этого не хотел. И когда та самая чёрная слизь придёт, ему нужны будут соратники, а не послушное стадо. Жаль, что он этого не понимает.
Мне понравилась зарисовка) Так тонко описаны душевные метания Каса, что сразу веришь - так может быть. Спасибо
З.Ы. Песня, под которую делался арт
-
-
23.07.2012 в 16:41уничтожениеисправлениеочищение помыслов и сердец - такая трудная работа! а потому, почему бы не потребовать за неё плату этими самыми сердцами? Вырезать их и отдать милосердному, чистому и прекрасному новому богу.Не обращая внимания на приказ Нового Бога, оно плакало.
-
-
23.07.2012 в 17:01