Седьмой круг

[SPNBrothersinarms]

Заявка: Чак/Бекки; у Чака жестокое похмелье, Бекки спешит на помощь

Исполнение:

с хертом все в порядке, с комфортом - напряг

- Ты не можешь! – голос Бэкки, звучавший из-за двери, напоминал Чаку голос директора его школы. «Шерли, вы не можете так относиться к учебе. Вам пора взяться за ум, иначе из вас ничего не выйдет в жизни». И Чак не был уверен, что она не права. Сейчас особенно.
- Ты не можешь так с ними поступить! – опять заговорила Бэкки, и ее директорский голос ввинтился прямо в мозг писателя. Честно говоря, Чак не представлял, с кем и как он не мог поступить, а вернее, с кем и как поступил. Ему казалось, что его голова в данный момент поделена на десяток Чаков, и это деление все продолжается и продолжается. Все-таки пива было вчера много. Слишком много. Он не смог не вздрагивать и не морщиться, когда из осколков его мозга начали не то выпадать, не то вываливаться варианты того, кем же могут быть «они» из упреков Бэкки.
Читатели, сосед из дома справа, сосед из дома слева, миссис Саури, живущая через дорогу, фанаты «Сверхъестественного» с форма Ilovesamwinchester.com, дикторша из новостей какого-то канала, из-за которого Чак смотрит этот самый канал, хотя по сути там одна муть и гламурные молодежные сериалы, фанаты с форума butwelovedeanwinchester.com, Вайнона Райдер, Джордж Мартин, который, конечно, о Чаке даже не слышал (как и Вайнона Райдер), но перед которым Чаку до сих пор стыдно за тот фанфик с пейрингом Джейми/Тирион. Интересно, как он называется в фандоме? Ланцест? Или как-то иначе, потому то эти ланцестов найдется чуть ли не с десяток. Один даже канонный. Чак так и не решился после публикации зайти на форум фанатов «Песни льда и пламени». А разбитый в осколки мозг продолжал сыпать: девушка из супермаркета, подкроватный монстр, чаковский литагент, демоны, ангелы, особенно Закария. Ну и что, что он мертв! Он до сих пор пугает Чака до чертиков. Просыпаться и обнаруживать, что на тебя смотрит бессмертная – и к тому же, по большому счету, безразличная к тебе – сущность, мягко скажем, неприятно.
Эти и еще десяток вариантов крутились в голове Шерли, устраивали хоровод, завязывались в узлы, в кренделя, в бантики. Он практически слышал, как скрипит передвигаясь вся сотня кусочков мозга, которые некогда (еще вчера вечером) были единым целым. Радостным и не болящим целым.
Чаку хотелось завыть, но он пытался сохранить хотя бы остатки приличия, ведь за дверью туалета, где он сидел на полу и обнимал унитаз, стояла девушка. Живая девушка, а не воображаемая. Поэтому Шерли разрешил себе лишь слегка поскулить, но, видимо, все равно слишком громко, потому что этот звук произвел на Бэкки впечатление.
- Чак? – она постучала в дверь. – Открой, Чак! Тебе плохо? Ты ранен? Тебя кто-то пытал, и ты ранен? Боже, я поняла, тебя пытали и заставили написать все то, что ты написал о них! Конечно, ты бы сам такое писать не стал. Ох, Чак. Кто это был? Ангелы? Демоны? Неужели сам Кроули? Тогда я все понимаю. Бедненький Чак. Открой, я помогу тебе. Я омою твои раны и перевяжу тебя. Я помогу тебе. Я вылечу тебя. Облегчу твои страдания.
Чак застонал. Бэкки говорила слишком много и слишком быстро, чтобы его разбитый в осколки мозг мог воспринять это иначе, чем отозваться болью.
Бэкки опять застучала:
- Открой, Чак! Я вдруг подумала. Может, это не Кроули, может, это кто-то из фанатов? Эпизодники, я знаю! Потому что им обоим досталось. О, эпизодники – это страшные люди, Чак. Они могут сделать все, что угодно ради своих эпизодических персонажей. Открой дверь, я хочу видеть. Они что, над тобой надругались? Чак! Почему ты не отвечаешь, Чак? Тебе плохо?
Шерли казалось, что каждое громкое слово, которое произносила Бэкки, вскрывает его череп, а ее стук в дверь вбивает в него гвозди.
- Чак! – снова постучала она, и Чак не выдержал. С трудом он оторвался от пола, встал, стараясь не слишком сильно трясти больной головой, и открыл дверь. Девушка ворвалась, как безумный ураган. Теперь она не только говорила, но и хватала его за руки, крутилась вокруг него и крутила его самого. Ее звуки и действия врезались в разбитый в осколки мозг Чака.
- Со мной все хорошо! – взвизгнул писатель, наконец не выдержав всего этого. Бэкки замерла.
- Как это все хорошо? – удивленно и чуть подозрительно спросила она.
- С чего ты вообще взяла, что со мной что-то не так? – поморщился Чак.
- Ты не открывал дверь, ты стонал, - перечисляла Бэкки.
- И что? – хмуро поинтересовался Шерли.
- И то! – Бэкки всплеснула руками.
- Это ничего не значит, - буркнул он. – У меня просто болит голова.
- Может быть, это ничего и не значит, - девушка продолжала крутиться вокруг и ощупывать его. – Но вот то, что ты написал о Винчестерах, точно значит. Если тебе не угрожали, то ты просто не мог так с ними поступить. Я все прочла, и я в ужасе.
- И как я с ними поступил? – Чак не помнил, что вчера садился за компьютер. Значит, они, с которыми он плохо обошелся, это Дин и Сэм. Окей.
- Я не могу рассказать, - замотала головой Бэкки. – Нет, нет, не проси. Это страшно, это неприлично, это нечестно по отношению к ним. И к нам, фанатам, между прочим.
- Я выдержу, расскажи.
- Нет, я просто не могу. Я даже вслух этого не могу произнести.
- О господи… - выдохнул Чак и попытался выйти из туалета, протиснувшись мимо Бэкки, но она вдруг схватила его за руки.
- Ты что, пил? – ее голос занозой впился в голову Чака.
- И что? – он пожал плечами. – У меня было плохое настроение.
- Ты что, в плохом настроении и пьяный решил писать о Дине и Сэме? – казалось, Бэкки боится поверить в то, что говорит.
- Можно подумать, я никогда этого не делал, - буркнул Чак.
- Нет, ты не мог так с ними поступить, - заявила Бэкки. – А ну иди и переписывай. Сейчас же.
- Ох, нет, - вздохнул Чак и, все-таки выбравшись из туалета, бухнулся в глубокое и мягкое кресло. – Ничего я переписывать не буду. Только не сегодня.
- Ты не можешь оставить их в таком положении! – голос Бэкки воткнулся Чаку прямо между полушарий, и он взвыл, но девушка не унималась. – Они… Они страдают! Зачем ты с ними так? За что?
Шерли вытащил из-за спины подушку и нахлобучил ее на голову.
- Я не хотел, - всхлипнул он, хотя на самом деле даже не представлял, что именно там написал.
- Я понимаю, - Бэкки перестала кричать, подошла к нему и погладила по голове. – Хочешь, я дам тебе обезболивающее?
Чак осторожно, боясь вызвать новый приступ, кивнул.
- Я дам тебе обезболивающее, - нежно проворковала Бэкки, все еще поглаживая его голову, - и ты перепишешь то, что написал.
- Нееееет, - простонал Шерли.
- Даа.
- Ну пожалуйста, Бэкки…
- Нет, Чакки, так нельзя.
- Но…
- Нет.
- Но…
- Чак!
И Чак не выдержал.
Он щелкнул пальцами.

***

- Чем ты вера занимался, Чак? – поинтересовалась Бэкки, бросая взгляд на включенный экран компьютера.
- Ничем, - пожал плечами Шерли. – Даже не писалось ничего.
- Обидно, - уголки губ девушки опустились вниз.
- Ну, знаешь, не хотелось писать о Винчестерах всякую фигню. У меня настроение было не очень.
- Надеюсь, ты не провел весь вечер в обнимку с пивом? – Бэкки решительно прошагала в кухню, подошла к холодильнику, открыла дверцу и заглянула внутрь.
- Нет, что ты! – Чак запротестовал. – У меня бы сегодня голова разрывалась на части, а я, видишь, бодр.
- Ну раз ты бодр, - Бэкки воткнула кулачки в пояс, - значит, можешь писать. Порадуешь меня?
Чак тяжело вздохнул.
И опять щелкнул пальцами.

***

От Бэкки пришла смска: «Прости, не могу сегодня заехать. Занята на работе. Целую».
Чак расплылся в довольной улыбке. И как только люди умудряются переживать пиво (много пива), галиматью, которую они под это пиво могут натворить, и утреннее похмелье? Переживать и не испытывать желания поправить реальность. Или, может быть, все таки испытывают? Шерли достал из холодильника новую баночку, откупорил ее и, предварительно отменив все неприятные последствия, сделал глоток.