Девятый круг.

[SPNBrothersinarms]

Вот, хотелось бы очень драббл по строчкам из песни Аквариума "Единственный дом"
Чуть-чуть крыши,
Хлеб, и вино, и чай;
Когда я с тобой,
Ты - мой единственный дом.
Что я могу еще;
Что я могу еще?

- Я дома, - обычно бросает Дин брату, входя в их номер.
Дин привык называть домом любое временное пристанище, будь то номер в дешёвой гостинице или квартира очередной подружки. Разумеется, где-то в глубинах памяти живёт образ и другого дома – где тебя всегда ждут, где звучит смех близких, где жива мама, а отец не превратился в сурового командира их маленького отряда… Но тот дом безвозвратно утрачен. И, как любую слабость, эту несбыточную мечту лучше держать поближе к сердцу и подальше от чужих глаз и ушей.
- Едем домой? – спрашивает Сэм, когда парни решают, что им пора навестить Бобби. Сэм не помнит того дома, а фотографии – плохая замена воспоминаниям. Поэтому при слове «дом» он обычно вспоминает заваленное старинными книгами и манускриптами жилище старого охотника – там им позволялось хоть немного побыть детьми. О том доме, в котором он жил с Джессикой, Сэм предпочитает не думать – этот сон всегда сгорает в пламени пожара.
«Скоро мы будем дома», «возвращайся домой» - обычные слова для миллионов людей и маленький самообман – для Винчестеров. И была ведь когда-то вера в то, что однажды за поворотом появится их дом. Место, где можно будет остаться навсегда, не жалея о лежащих за спиной километрах дорог, не боясь засыпать без оружия. Куда – а вдруг? – можно будет привести любимую женщину. Эта мечта тоже сгорела и теперь горьким осадком лежит на дне стакана с виски.
- Ты – мой единственный дом, - произносит Дин в пространство. Измотанный Сэм крепко спит и не слышит его ночных откровений. Дин никогда не скажет об этом Сэму. Не потому, что боится показаться смешным или сентиментальным – они уже не подростки, в конце-то концов.
Просто бессмысленно утверждать очевидное.