круг шестой

[_серый_волк_]

Заявка: Лилит на каникулах. Все мрачно и безнадежно

Исполнение:

Лилит разглядывает Дина изучающе, с интересом – как долгожданную игрушку, только подаренную родителями, которую не терпится поскорее разобрать и узнать, что скрывает пластиковая или тряпичная оболочка. Неожиданно она буквально вприпрыжку подскакивает к нему и порывисто обнимает охотника за талию.

- Вот увидишь, Дин, мы с тобой здорово повеселимся! – совсем по-детски заверяет Лилит, задрав голову наверх, будто в ожидании подтверждения.

Дин ежится под взглядом ее, кажущихся наивными, глаз и рефлекторно пытается отстраниться, высвободиться, хоть и знает, что это бессмысленное занятие. Крюки по-прежнему впиваются в его плоть, удерживая его в положении обездвиженной марионетки. Крюки... Рвут плоть, оголяют кости, но раны тут же зарастают и в тело вгрызаются новые металлические стервятники… Крюки… Дин уже почти не замечает их. Боль, причиняемая ими, притупилась и чудится не более, чем болью от саднящей без устали досадной царапины…

Сколько времени прошло с тех пор, как он здесь?... Какой сейчас день и день ли вообще?... Какой месяц?... Время года?... Дин не знает, к чему все эти вопросы. Они напоминают ему ворох опавших полусгнивших листьев, которые сжигают каждую осень в парках. Дину не столь важно лето наверху или осень. Для него имеет значение одно – Сэм жив… Что сейчас делает брат? Разбирается с очередной охотой или… Снова и снова проскальзывает шальная мысль, не дающая покоя, раздирающая на части. Из-за нее где-то там, на самом дне его души все еще теплится слабая надежда, что Сэмми… его Сэмми… Он ведь заучка и ни за что не отступится… Сэм сможет… сможет найти способ… Довольно!... Дин одергивает себя роя мыслей, жужжащих подобно трутням в голове… Сэм не должен ничего делать, чтобы вытащить его!... Просто не должен… Так будет лучше… Так будет правильнее… Охотник мысленно затушил тлеющие угольки надежды и криво усмехнулся белокурой девчушке в розовом платьице, так дико смотрящейся среди всего смрада и зловония разлагающейся и гниющей плоти, среди самого жуткого кошмара, воплощенного в реальность:

- Что ж, Лилит, давай повеселимся… - Дин не узнает собственного голоса, прозвучавшего хрипло и глухо. Аластар – никудышный собеседник и твердит, как Отче наш, лишь одну заученную фразу: свое «выгодное» предложение, чтобы навеки вечные освободиться от дыбы…

Лилит, будто только и ждала этих слов, берет один из особо излюбленных инструментов Аластара – нож с зазубренным лезвием – и с леденящим кровь спокойствием и восхищением вертит его в маленьких ручках. На ее слонового цвета коже зловеще пляшут отблески и тени адских костров, испытывающих постоянный голод, сколько бы не отправляли душ в их, изрыгающие пламя, жерла. От душераздирающих воплей, прокатывающихся по бездонной яме, эхом отражающихся от бесчисленных невидимых стен, детские губы выдают улыбку. Улыбку, предвкушающую крики ее собственной жертвы от изощреннейшей пытки, на которую способна та, что учила самого Аластара…

Каждый мускул охотника напрягается. Пульс зашкаливает и сердце готово, проломив ребра-решетки, выпрыгнуть из груди. Лоб покрывает холодная испарина, но охотник мгновенно берет себя в руки. Дин загоняет отчаяние и страх, ставшие едва ли не постоянными его спутниками, глубоко внутрь и нацепляет самоуверенную ухмылку, словно, поддразнивая ею демона…

Лилит окидывает его оценивающим взглядом, будто, решая, какой кусочек охотника полакомее, но все же откладывает нож обратно, на стол.

С губ Дина невольно срывается вздох облегчения, но мужчина напрягается сильнее, когда детский голосок капризно произносит:

- Это скучно, - после короткой паузы Лилит добавляет с пугающим энтузиазмом: - Я знаю игру получше. Тебе понравится, Дин.

В следующую секунду ее глаза становятся абсолютно белесыми и охотника ослепляет вспышка, поглотившая, кажется все круги Геенны одновременно. Когда все погружается во тьму и глаза охотника привыкают к ней, Дин осознает, что больше не является узником дыбы. Что стоит на ногах и может свободно передвигаться, но не делает и шага – ведь изменились лишь декорации, а Ад остался Адом…

…Мрак постепенно рассеивается и Дин видит перед собой дом родителей в Лоуренсе. Отец возится с Импалой во дворе, а на веранде сидит Мэри.

- Мама… - выдыхает Дин.

- Твои родители счастливы. Они могли прожить долгую жизнь без тебя… - Лилит стоит с боку. Рядом с ним. И беспристрастно наблюдает за беззаботными Джоном и Мэри.

- Это все не правда… - Звучит не особенно уверенно. Это же всего-навсего иллюзия, созданная для новой пытки, но почему-то он внимает словам демона и порывается согласиться с ней. По каким-то причинам ему самому думается, что если бы…

Дом родителей исчезает. Растворяется. И к нему навстречу бежит мальчуган лет шести с криком «Папа!...». Дин инстинктивно разводит руки в стороны, чтобы приподнять малыша, но ребенок пробегает сквозь охотника. Мужчина разворачивает на сто восемьдесят градусов и видит улыбающегося младшего брата, держащего на руках сына.

- Сэм мог жениться. У него появились бы дети. Он прожил бы нормальную жизнь, - продолжает Лилит. – Но ты, Дин, не захотел охотиться один. Ты увез его из Пало Альто. Ты не уберег его, Дин!... Ты не спас его!... – С детским голосом происходит разительная метаморфоза и уже не Лилит, а Джон бросает эти обвиняющие слова. – Ты не справился, Дин!.. Ты меня подвел!...

Мгновение спустя Дин понимает, что стоит на той же дороге в Холодном Дубе. Он безотчетно бежит к Сэму. Кричит предупреждение: «Сэм, берегись!...» и запоздалое «Нет!», а затем – в безмолвное небо наполненное отчаяние и липким страхом «Сэм!...»… Сцена повторяется раз за разом, становясь отчетливее, осязаемее, и уже не спасает пресловутое «Я вернул его… Сэм жив…»… Эта мантра не помогает, потому что так произошло лишь там, не здесь… Здесь Сэм остается бездыханным и с каждым повторным прокручиваем все острее в ноздри ударяет запах разложения, все четче картина превращения брата в прах и сбивает с ног невыносимая мысль о том, что на самом деле вот она – правда…

И в этой темноте, кружась вокруг охотника, словно хищная птица, белокурая девочка голосом Джона обвиняюще неустанно повторяет:

- Ты подвел меня, Дин!... Ты не справился!... Ты не спас Сэма!...

…Сколько времени прошло с тех пор, как он здесь?... Какой сейчас день и день ли вообще?... Какой месяц?... Время года?... Быть может, лето и детвора наслаждается каникулами… Но Лилит – не ребенок и у нее не бывает каникул, а значит, у охотника и демона в запасе бесконечность возведенная в бесконечность….

Comments

[Ярди68]

Рыдаю... Мне нравится, это великолепно.
Сирена?

[fairy]

Ого... мурашки по спине! Не знаю... Лейка... а может, Ганди... Скорее, Ганди.

[Gandkapper]

Страшно.
И безнадежно.
И Дин

Автор.
Это было сильно.
Yulisan.

[kitiaras]

Черт, очень-очень пробирает... Спасибо, прониклась.
Не знаю, кто, но может, SW?

[Sirena_82]

Угадываю почти на ощупь, но поставлю на Yulisan))) Азарт - сильный мотиватор

[qazanostra]

Это было... жутко. Пробрало... Ставлю на Лайверин.

[Гость]

Такие пытки... Да, это жестоко. Автор, спасибо!
Довольный заказчик.

[Гость]

Заказчик, автор рад, что понравилось!

[labim]

ох, жутко-жутко.
не знаю, кто.
мне опять fairy2202, мерещится.

[_серый_волк_]

Я опять не могу оторваться от монитора и отойти от прочитанного. Что же они, гады, бьют по самому больному??? Эта полная безнадёга и чувство вины - оно жжёт вернее калёного железа.

[#SW#]

Цензура

Твою-то мать! Блеать! За что ж Дину такое?! Снова и снова...
Автор, жутко до дрожи!
Здесь начала плакать. Реально. Для меня сложно начать рыдать над текстом, но автор, вам удалось утопить меня в слезах!
Ставлю на Юлисан.

[Yulisan]

Авто точно попал в заявку. Мрачно и безнадежно, как и заказывали.
Лилит просто профи хлеще Алистера...

запасе бесконечность возведенная в бесконечность…

А тут автоматически пришлось вспомнить высшую математику))
Но звучит классно)

[qazanostra]

Заказчику такая жуть понравилась! Автор, моя вам

[Sirena_82]

Ярди68, fairy2202, kitiaras, qazanostra, labim, _серый_волк_, #SW#, Yulisan, спасибо! И простите, что так замучила Дина Нет мне прощения!)
qazanostra, Катюш, Спасибо за заявку)