Привет. Я - Тесса.
Даже со Жнецом иногда случаются странные истории...
Человек-невидимка умирает. Жнец должен его забрать, но напрочь не видит. Невидимка пошляк и озабоченный, активно достающий всех даже на смертном одре и решивший напоследок оторваться.Человек-невидимка умирает. Жнец должен его забрать, но напрочь не видит. Невидимка пошляк и озабоченный, активно достающий всех даже на смертном одре и решивший напоследок оторваться.
По коридору больницы я иду не скрываясь. Здесь слишком много медсестёр, чтобы кто-то обратил внимание на темноволосую девушку в белом.
Переступаю порог палаты. Лежащий на койке человек не выглядит умирающим, но так не выглядит и жертва за миг до встречи с убийцей, и солдат, которого через секунду прошьёт пулей.
Мы не убиваем.
Мы всего лишь забираем того, кому суждено умереть – это первое, чему учат Жнеца. И лучше вам не знать, кем мы были раньше.
Сестра, пришедшая сменить напарницу, возмущённо ахает, когда рука немолодого пациента ложится ей на бедро, но сказать ничего не успевает. Взвизгивает на разные голоса аппаратура, но всё это уже бесполезно.
А потом происходит нечто, выходящее за рамки обычного – как для меня, так и для людей. Тело человека на долю секунды исчезает, чтобы появиться вновь. Будто мигнул экран монитора. Я вижу, что всё это посмертная реакция. Жизни в этом куске плоти уже нет. Впрочем, со странностями пусть разбираются люди.
Любопытство не входит в обязанности Жнеца.
В двух шагах от меня проступает человеческая фигура. Умерший потрясённо разглядывает своё тело и суетящихся рядом врачей.
Они все так делают.
- Я… умер? – сколько раз я слышала этот вопрос?
- Да. Идём со мной, твоё время на земле кончилось.
Он молчит. Не все готовы в первый же миг принять свою судьбу. Кто-то умоляет дать им отсрочку, кто-то кричит о том, что это несправедливо, и ему ещё рано умирать… И то, и другое – бесполезно.
Он молчит. Потом лицо вдруг озаряет улыбка.
- Круто. При жизни красивые девушки за мной не бегали, может, хоть теперь побегают.
Его очертания размываются, а затем и сам он пропадает. Мгновенно, будто выключатель повернули. Я не вижу его вообще. Ни так, как видят люди, ни зрением Жнеца. Не чувствую.
Где-то за моей спиной звенит ускользающий смех.
С тех пор покой больницы был нарушен окончательно и бесповоротно. Женщины почти перестали носить юбки и платья – никогда не знаешь, в каком коридоре некто невидимый решит задрать подол. Свежеиспечённый призрак отрывался вовсю: менял местами истории болезни в шкафах, нарушая алфавитный порядок, воровал у охранника спрятанные в нижний ящик стола порножурналы. Обычно переносить предметы духи учатся далеко не сразу, проходит не один год, но этот явно времени даром не терял. Можно было бы оставить его коротать нежданно-негаданно свалившуюся на голову вечность – в ожидании того, пока он окончательно свихнётся, станет опасен и попадёт на прицел охотникам. Вот только добровольный уход и развоплощение – несколько разные вещи. Обезумевшая душа обращается нечистью, и счёт к ней совсем другой…
- Думаешь, тебе повезло? – спрашиваю я, меряя шагами больничный подвал, - Ты не первый, кто так считает. Сейчас тебе весело. Через пару лет тебе наскучат твои шутки, захочется чего-то нового. Через восемь или десять тебя станет всё больше бесить, что люди тебя не замечают, не знают, что это ты. А через двадцать ты столкнёшь с лестницы какую-нибудь медсестру, и она сломает шею. Тебе понравится. Захочется ещё и ещё. А потом появятся суровые парни – самые обычные люди, уверяю тебя – которые выкопают и сожгут твои кости, а твоя душа отправится в не самое приятное место во Вселенной. Так что на твоём месте я бы подумала, прежде чем отказываться.
В углу звякает и шуршит какой-то хлам, слишком старый, чтобы держать его наверху, и, видимо, слишком нужный, чтобы просто выбросить.
- Хорошо, - непривычно тихий голос, - Я согласен уйти. Но ты сходишь со мной на свидание.
- Спешу тебя разочаровать. Секс тебе в твоём теперешнем состоянии не светит.
- Секс – не самое главное.
- По меньшей мере странно слышать это от тебя. Но ладно, по рукам.
Ночь выдалась тёплой и безветренной, и, когда вдруг зашуршали аккуратно подстриженные кусты, я поняла, что призрак уже здесь.
- Куда пойдём? – осведомился невидимка тоном заправского соблазнителя.
- Вынуждена огорчить. Дальше больничного парка не получится, связь с местом смерти, извини.
- Да, плюсов всё меньше и меньше. Хочешь, я расскажу тебе, как я стал таким?
- Если считаешь нужным – говори.
- Это было давно, когда мне только исполнилось пять или шесть. У матери была подруга… С такими, если честно, врагов не надо. Не повезло ей в жизни: вышла замуж за одного урода, потом разошлась с ним, влюбилась в женатого, но он не стал с женой ради неё разводиться. Думаю, у неё от всех этих переживаний в голове что-то перемкнуло, и мою мать она возненавидела. Нормальная женщина ведьмовством заниматься не станет. Тем паче гадить той, которая к ней всегда хорошо относилась. Не знаю, что она сделала: иголки в куклу втыкала или закапывала рядом с нашим домом всякую гадость, но что-то у неё не так пошло. Она хотела меня убить – а в итоге я однажды пропал на глазах у родителей. В детстве казалось смешным, потом стало проблемой. Как ходить в школу, если тебя вдруг раз – и выключает? Как с другими людьми общаться?
Он помолчал, подбирая слова.
- Эта женщина, когда поняла, что натворила и какие силы затронула, даже приходила прощения просить, но тут уж мать её на порог не пустила. Перерыла весь дом и сад, нашла какие-то корешки и птичьи кости, сама сожгла, но не помогло. Годам к четырнадцати я научился как-то свою невидимость контролировать. Даже пользовался ею.
- Подглядывал за девчонками в раздевалке?
- И это тоже. А теперь вот выяснилось, что эта штука работает и после смерти.
- А что стало с ведьмой?
- Её как-то нашли убитой. В собственном доме.
Значит, не хватило мозгов или силы воли остановиться, и на её след вышли охотники.
- Погоди, я сейчас ещё расскажу, как в старшей школе развлекался…
- Тебе пора, - я киваю на розовеющую полоску восхода.
- Наверное, - флёр невидимости исчезает, и рядом со мной появляется седой человек с голубыми, по-мальчишески ясными глазами и хитрой улыбкой. Вернее, призрак человека, недавно жившего в этом мире, - Был соблазн слинять, но надо держать слово. Тем более данное такой красотке.
Видел бы он меня в другой ипостаси…
- Идём, - я готовлюсь скользнуть в щель в ткани реальности и прихватить с собой упрямую душу.
- Кстати, совсем забыл сказать. У тебя классная грудь.
Даже со Жнецом иногда случаются странные истории...
Человек-невидимка умирает. Жнец должен его забрать, но напрочь не видит. Невидимка пошляк и озабоченный, активно достающий всех даже на смертном одре и решивший напоследок оторваться.Человек-невидимка умирает. Жнец должен его забрать, но напрочь не видит. Невидимка пошляк и озабоченный, активно достающий всех даже на смертном одре и решивший напоследок оторваться.
По коридору больницы я иду не скрываясь. Здесь слишком много медсестёр, чтобы кто-то обратил внимание на темноволосую девушку в белом.
Переступаю порог палаты. Лежащий на койке человек не выглядит умирающим, но так не выглядит и жертва за миг до встречи с убийцей, и солдат, которого через секунду прошьёт пулей.
Мы не убиваем.
Мы всего лишь забираем того, кому суждено умереть – это первое, чему учат Жнеца. И лучше вам не знать, кем мы были раньше.
Сестра, пришедшая сменить напарницу, возмущённо ахает, когда рука немолодого пациента ложится ей на бедро, но сказать ничего не успевает. Взвизгивает на разные голоса аппаратура, но всё это уже бесполезно.
А потом происходит нечто, выходящее за рамки обычного – как для меня, так и для людей. Тело человека на долю секунды исчезает, чтобы появиться вновь. Будто мигнул экран монитора. Я вижу, что всё это посмертная реакция. Жизни в этом куске плоти уже нет. Впрочем, со странностями пусть разбираются люди.
Любопытство не входит в обязанности Жнеца.
В двух шагах от меня проступает человеческая фигура. Умерший потрясённо разглядывает своё тело и суетящихся рядом врачей.
Они все так делают.
- Я… умер? – сколько раз я слышала этот вопрос?
- Да. Идём со мной, твоё время на земле кончилось.
Он молчит. Не все готовы в первый же миг принять свою судьбу. Кто-то умоляет дать им отсрочку, кто-то кричит о том, что это несправедливо, и ему ещё рано умирать… И то, и другое – бесполезно.
Он молчит. Потом лицо вдруг озаряет улыбка.
- Круто. При жизни красивые девушки за мной не бегали, может, хоть теперь побегают.
Его очертания размываются, а затем и сам он пропадает. Мгновенно, будто выключатель повернули. Я не вижу его вообще. Ни так, как видят люди, ни зрением Жнеца. Не чувствую.
Где-то за моей спиной звенит ускользающий смех.
С тех пор покой больницы был нарушен окончательно и бесповоротно. Женщины почти перестали носить юбки и платья – никогда не знаешь, в каком коридоре некто невидимый решит задрать подол. Свежеиспечённый призрак отрывался вовсю: менял местами истории болезни в шкафах, нарушая алфавитный порядок, воровал у охранника спрятанные в нижний ящик стола порножурналы. Обычно переносить предметы духи учатся далеко не сразу, проходит не один год, но этот явно времени даром не терял. Можно было бы оставить его коротать нежданно-негаданно свалившуюся на голову вечность – в ожидании того, пока он окончательно свихнётся, станет опасен и попадёт на прицел охотникам. Вот только добровольный уход и развоплощение – несколько разные вещи. Обезумевшая душа обращается нечистью, и счёт к ней совсем другой…
- Думаешь, тебе повезло? – спрашиваю я, меряя шагами больничный подвал, - Ты не первый, кто так считает. Сейчас тебе весело. Через пару лет тебе наскучат твои шутки, захочется чего-то нового. Через восемь или десять тебя станет всё больше бесить, что люди тебя не замечают, не знают, что это ты. А через двадцать ты столкнёшь с лестницы какую-нибудь медсестру, и она сломает шею. Тебе понравится. Захочется ещё и ещё. А потом появятся суровые парни – самые обычные люди, уверяю тебя – которые выкопают и сожгут твои кости, а твоя душа отправится в не самое приятное место во Вселенной. Так что на твоём месте я бы подумала, прежде чем отказываться.
В углу звякает и шуршит какой-то хлам, слишком старый, чтобы держать его наверху, и, видимо, слишком нужный, чтобы просто выбросить.
- Хорошо, - непривычно тихий голос, - Я согласен уйти. Но ты сходишь со мной на свидание.
- Спешу тебя разочаровать. Секс тебе в твоём теперешнем состоянии не светит.
- Секс – не самое главное.
- По меньшей мере странно слышать это от тебя. Но ладно, по рукам.
Ночь выдалась тёплой и безветренной, и, когда вдруг зашуршали аккуратно подстриженные кусты, я поняла, что призрак уже здесь.
- Куда пойдём? – осведомился невидимка тоном заправского соблазнителя.
- Вынуждена огорчить. Дальше больничного парка не получится, связь с местом смерти, извини.
- Да, плюсов всё меньше и меньше. Хочешь, я расскажу тебе, как я стал таким?
- Если считаешь нужным – говори.
- Это было давно, когда мне только исполнилось пять или шесть. У матери была подруга… С такими, если честно, врагов не надо. Не повезло ей в жизни: вышла замуж за одного урода, потом разошлась с ним, влюбилась в женатого, но он не стал с женой ради неё разводиться. Думаю, у неё от всех этих переживаний в голове что-то перемкнуло, и мою мать она возненавидела. Нормальная женщина ведьмовством заниматься не станет. Тем паче гадить той, которая к ней всегда хорошо относилась. Не знаю, что она сделала: иголки в куклу втыкала или закапывала рядом с нашим домом всякую гадость, но что-то у неё не так пошло. Она хотела меня убить – а в итоге я однажды пропал на глазах у родителей. В детстве казалось смешным, потом стало проблемой. Как ходить в школу, если тебя вдруг раз – и выключает? Как с другими людьми общаться?
Он помолчал, подбирая слова.
- Эта женщина, когда поняла, что натворила и какие силы затронула, даже приходила прощения просить, но тут уж мать её на порог не пустила. Перерыла весь дом и сад, нашла какие-то корешки и птичьи кости, сама сожгла, но не помогло. Годам к четырнадцати я научился как-то свою невидимость контролировать. Даже пользовался ею.
- Подглядывал за девчонками в раздевалке?
- И это тоже. А теперь вот выяснилось, что эта штука работает и после смерти.
- А что стало с ведьмой?
- Её как-то нашли убитой. В собственном доме.
Значит, не хватило мозгов или силы воли остановиться, и на её след вышли охотники.
- Погоди, я сейчас ещё расскажу, как в старшей школе развлекался…
- Тебе пора, - я киваю на розовеющую полоску восхода.
- Наверное, - флёр невидимости исчезает, и рядом со мной появляется седой человек с голубыми, по-мальчишески ясными глазами и хитрой улыбкой. Вернее, призрак человека, недавно жившего в этом мире, - Был соблазн слинять, но надо держать слово. Тем более данное такой красотке.
Видел бы он меня в другой ипостаси…
- Идём, - я готовлюсь скользнуть в щель в ткани реальности и прихватить с собой упрямую душу.
- Кстати, совсем забыл сказать. У тебя классная грудь.
@темы: Тринадцатый круг
-
-
18.11.2012 в 20:16-
-
18.11.2012 в 21:19-
-
18.11.2012 в 22:55От этого призрака, хотя бы у народа волосы на голове от страха не вставали и никого инфаркт не хватил
-
-
19.11.2012 в 02:10-
-
19.11.2012 в 06:25-
-
19.11.2012 в 22:00-
-
20.11.2012 в 16:30Вот вроде про смерть и все такое, а тепло стало от вашей истории, даже радостно. Спасибо большое
-
-
21.11.2012 в 13:00От этого призрака, хотя бы у народа волосы на голове от страха не вставали и никого инфаркт не хватил Удалось вовремя уговорить уйти.
Спасибо за историю. Не за что.
Вот вроде про смерть и все такое, а тепло стало от вашей истории, даже радостно. Благодарю. Мне редко удаётся кого-то согреть.
-
-
24.11.2012 в 17:15-
-
27.11.2012 в 19:27