Я по любому первое, таинственное и загадочное ОНО. 
Так меня и завите.
1861 год. Как Дин и Сэм встретили Рождество вместе с Сэмюэлем Кольтом.
Снежинки
Снежинка первая.
Ямы бывают разные. Бывают маленькие, почти незаметные, на которых мы просто спотыкаемся и, чертыхнувшись, идем дальше. Бывают побольше, в таких можно и лодыжку вывихнуть и ногу сломать. Бывают страшные глубокие ямы, упав в которые, мы мгновенно погибаем, захлебнувшись липкой зловонной многометровой жиже, скопившейся на их дне. Но это наши, человеческие, земные ямы.
А ещё бывают Ямы в самой ткани мирозданья. Они образуются там, где рождается Зло. Где оно растет и накапливается годами, а иногда и веками. Где торжествуют жестокость, жадность, зависть, похоть. Мы, люди, их не видим но, попадая в них, начинаем ощущать, как в наших душах возникают темные желания, растут порочные страсти, разгораются черные огоньки зла. Кто-то может справится с влиянием такой Ямы, уйти или даже противостоять ей, кто-то не может и начинает подпитывать её своей темной стороной, делая сильнее и прожорливее.
А вот для ангела такая Яма то же самое, что страшная трясина для человека.
Но в отличие от человека, он не погибает в ней хоть и безобразной, но быстрой смертью, а обречен на медленное мучительное угасание в плену Тьмы.
Ангел всё это знал и проклинал последними словами свою невнимательность, из-за которой теперь должен был погибнуть. Он просто засмотрелся на божественно прекрасный вид падающих с неба снежинок, которые укрывали деревушку позапрошлого века, затерянную среди просторов запада Америки, пушистым белым одеялом, скрывающим все уродства, убогость и грязь подобных мест. Он не заметил, как слишком близко приблизился к Яме, а когда заметил, было поздно. Яма вцепилась в него и мгновенно опутала Тьмой.
Снежинка вторая.
Братья ругались.
Смерть Мартина тяжелым грузом легла на совесть обоих и поэтому они ругались особенно яростно. Нет, они не обвиняли друг друга, но осколки разлетевшейся вдребезги надежды на новую, более добрую, более милосердную, более счастливую жизнь, больно резали их нечеловечески уставшие человеческие души и эта боль требовала выхода.
Кас чувствовал эту боль, но ничего не мог сделать. Он понимал, что тоже является виновником этой боли. Как он мог вмешаться? Чем он мог помочь?
«Да остыньте вы!» - хотелось крикнуть ему. Непонятно откуда в памяти Каса всплыл великолепный огромный сугроб и он, неожиданно для самого себя, представил, как братья барахтаются в этом сугробе, хохоча и отплевываясь от снега.
В следующее мгновение Дин и Сэм исчезли, буквально растворившись на глазах оторопевшего Каса. Ангел вскочил, изумленно оглядываясь вокруг.
- Дин! Сэм! – на всякий случай позвал он, но в ответ получил только тишину.
«О Господи, Отец мой!» - мысленно взвыл Кас, до конца ещё не разобравшийся в своих способностях, которые приобрел после пребывания в Чистилище –«Это я их, что ли отправил туда? Но куда? Где я видел тот сугроб и главное КОГДА?»
Снежинка третья.
Кас был бы расстроен ещё больше, если бы знал, что шикарный сугроб из его памяти на самом деле был аккуратно сложенной поленицей дров, которую хозяин салуна Элкинз не успел перенести под навес до начала снегопада.
Поэтому весёлого барахтанья в снегу и хохота не получилось. А получился грохот, вопли боли и ругань. Правда одного Кас всё же добился – Винты мгновенно забыли свои распри и в унисон начали поносить непутевого друга-ангела. Да так слаженно и в таких выражениях, что выглянувший на шум из дверей черного входа подвыпивший мужчина, крепко державший в одной руке бутылку виски, только крякнул от удовольствия.
-Эй, парни, отлично звучите. Это кто ж вас так достал? – крикнул он.
- Ангел!!! – дружно «зазвучали» Винчестеры.
-Ангел? – удивился мужчина – Так вроде рано ещё для ангелов то – до ночи далеко. Или вы уже начали принимать? Так заходите, составите компанию, а то тут с утра совсем никого…
Дин и Сэм наконец выбарахтались из кучи поленьев и, постанывая и прихрамывая, направились к доброму самаритянину, который предлагал как раз то, что им было в данный момент необходимо.
Вдруг добрый самаритянин всплеснул руками и радостно воскликнул.
-Сэмми, мальчик мой, это ты? Ты опять к нам? - мужчина задумчиво потер переносицу - Что у вас там в будущем твориться? Посылку то получили?
- Кольт, - потрясенно выдохнул Сэм - Дин, смотри, это Сэмюель Кольт, помнишь, ты жалел, что так и не увидел его.
- А чего он завет тебя «Сэмми»? Эй, мужик, для тебя он «Сэм» – запальчиво выдал Дин.
Но Кольт был старше, опытнее и мудрее, чем Винты. Он не стал затевать разборки на улице, понимая, что с этими охотниками из будущего, что-то не то и они в шоковом состоянии. Он буквально за шивороты затащил их в салун и начал приводить в чувства старым, испытанным веками, способом.
После второй бутылки Дин и Сэм уже обожали его и стрекотали, как сороки. Кольту оставалось только периодически хмыкать и удивленно поднимать брови. Хоть он и был опытным охотником, но то, что пережили и повидали эти парни…Да-а-а-а…Прогресс прогрессом, а жизнь то легче не становится.
- Стойте, стойте. – Кольт поднял указательный палец – Так вы считаете, что это вас сюда забросил ваш ангел? А зачем?
-Да кто его знает, – возмутился Сэм – у него с головой не всё в порядке.
- В Чистилище пересидел лишку – поддакнул Дин.
- Если он и сумасшедший, – спокойно и четко выговорил Кольт - то это твоё сумасшествие Сэм, не забывай. А насчет Чистилища…Я бы на твоем месте, Дин, подумал, что в отличие от тебя, он не только за жизнь свою боролся, но и душу спасти пытался.
- У ангелов нет души – пробурчал Дин, но так же, как и брат, присмирел в своих возмущениях.
- Ну и что нам теперь делать?- спросил Сэм.
- Я, думаю, ждать. – пожал плечами Кольт – Если есть какое то дело – оно станет ясно, а если вас сюда случайно зашвырнуло, так этот Кас, или как там его, вас сам найдет.
-Жда-а-а-ть – пьяненько протянул Дин – просто так сидеть и ждать?
Он оглядел уже начавшийся наполняться народом салун и вдруг заорал:
- А чего тут ёлки нет? Завтра же Рождество! Давайте ёлку поставим!
Сэм только горестно вздохнул. Редкиё рождественские семейные вечера не вызывали у него добрых воспоминаний.
Но идея неожиданно пришлась по вкусу публике. Уже через несколько часов елка была срублена и доставлена в салун тремя похмельными лесорубами, которые после вчерашней попойки только рады были проветриться на свежем воздухе.
Потом её дружно установили посредине зала, не мудрствуя долго просто вырубив дыру в деревянном полу. Элкинз махнул на все рукой. Хотят елку – пусть. А попорченный пол – так это сущий пустяк, по сравнению с теми погромами, которые пережило его заведение.
Но установить елку – это пол дела. Дальше начинается самая замечательная часть подготовки к празднику – украсить её.
В ход пошло всё – и старые пустые пузырьки из под духов, и кусочки кружев, щедро пожертвованные «девочками», и взявшаяся невесть откуда довольно кривая, вырезанная из какого-то куска жести звезда для верхушки, пряжки с поясов, деревянные фигурки бог весть знает каких божков, перья, то ли втихаря вырванные из хвостов хозяйских куриц, то ли и выменянные у местных индейцев. Даже обертки от конфет пошли в ход.
Последним сдался местный кузнец, огромный, заросший волосами и косматый, как медведь гризли. Исчезнув на несколько минут, он вернулся и угрюмо ткнул в руки Дина что-то завернутое в удивительно чистую тряпочку.
-Вот – буркнул он – Сделал как-то…просто так…для радости души.
Дин развернул тряпицу и все ахнули от восхищения.
На ладони старшего Винчестера лежала изящная подкова, сделанная в форме змейки с игривым хвостиком и лукавой головкой. Кого можно подковать ею было непонятно. Ну разве что сказочного единорога…Или может они тоже существуют?
Дин осторожно, как огромную драгоценность, прикрепил подкову к елке и…тут начало твориться волшебство.
Флаконы от духов замерцали таинственным бархатным светом, старые рваные кружева превратились в белопенные гирлянды, пряжки от поясов засверкали праздничными огоньками, звезда из жести превратилась в настоящую Звезду, гордо венчающую королеву праздника - елку. И даже фантики из-под конфет казались прекрасными сказочными бабочками, только на мгновение присевшие отдохнуть в своем таинственном пути.
Вещь, сделанная для радости души, сама обладает радостной душой и щедро дарит её всему, что соприкасается с ней, пусть даже только взглядом.
Изменилась не только елка. Люди тоже изменились. Казалось теплое, доброе облако окутало их. Стихли шум, все говорили тихо и спокойно, исчезли из речи грубые и пошлые словечки. «Девочки» сбегали к себе в комнаты и вернулись одетые, куда как в большее количество вещёй, чем раньше. Как ни странно, но выглядели они теперь даже более соблазнительно. Завсегдатаи салуна тоже стали исчезать по одному и возвращаться в чистой…ну скажем относительно чистой… одежде. А забулдыга, который просто забрел на огонек и попытался облапить свою обычную подружку, мгновенно вылетел на улицу в классической позе ласточки и минут двадцать пролежал под звездным небом, обалдело соображая: кто же сошел с ума - он или весь мир вокруг него.
А потом был ужин и тосты с добрыми пожеланиями (что само по себе было чудом для этих мест в те времена), вместо подарков, и, конечно же, были танцы.
Дин сначала перетанцевал их все, а потом начал учить аборигенов рэпу. Что у него получилось сложно сказать, но понравилось всем.
Сэм не танцевал. Он сидел в одном из самых темных углов зала и просто блаженствовал. Смешно сказать, но это было его первое СЧАСТЛИВОЕ Рождество. И его подарил ему брат, как всегда даже не обративший внимания на красоту и чистоту своих, казалось бы, безумных идей.
Неожиданно Сэм заметил, что недалеко от него стоит худенькая, высокая девушка. Она тоже не танцевала, только слегка притопывала ногой совсем не в такт тем лихим мелодиям, который барабанил старый траппер. Сэм прислушался к ритму, который потихоньку выводила ножка девушки и вдруг четко различил «Раз-два-три, раз-два-три…»
«Да это же вальс» - поразился Сэм. Эта девушка где-то там, в глубине своего сознания, танцевала вальс.
Когда -то давно, в другой жизни, Джессика недели три промучилась с Сэмом, но все же смогла победить его неуклюжесть и научить этому в сущности простому, но бесконечно многообразному танцу.
Сэм встал и подошел к девушке.
-Разреши тебя пригласить – произнес он слова из той, своей прошлой жизни.
А для девушки, в её жизни, это были явно первый раз услышанные такие слова.
-Что? – поразилась она - Меня... куда?
-На вальс – серьёзно сказал Сэм.
-На вальс… но разве здесь кто-то…разве ты умеешь?
-Но ты же умеешь.
-Это еще когда была жива мама, – голос девушки дрожал, и она едва сдерживала слезы – ещё когда я не…когда была…неважно. Она меня учила, она была из Польши…Но как мы будем танцевать? Музыки ведь нет…
-Есть. – Сэм в своей упрямстве остался верен себе – Есть. Ты же её слышишь, вот и я услышу.
И они начали танцевать. Сначала потихоньку, не выходя из своего темного угла. Но потом как-то так получилось, что они уже кружились в вальсе посредине зала, а вокруг них стояли люди и боялись пошевелиться, чтобы не спугнуть это невероятное зрелище.
Дин, уставший и распаренный, сидел около стойки и в душе у него рождалась самая что ни на есть греховная гордыня.
«Смотрите»- хотелось крикнуть ему - «Это МОЙ брат. Смотрите, какой он замечательный. Это Я всегда буду рядом с ним. Завидуйте мне»
Снежинка четвертая.
Когда первая искорка света упала в глубину Ямы, Ангел решил, что это ему мерещится от слабости. Что это просто память о тех снежинках, из-за которых он теперь умирал.
Тьма жирно чавкнула и злорадно погасила частичку Света. Но вот упала вторая искорка, третья…Они погибали, но каждая забирала с собой и точку Тьмы. Прошло некоторое время и над дном Ямы уже кружилась целая метель снежинок цвета солнца и Тьма металась, пытаясь уйти от них.
Ангел почувствовал, что ему неожиданно стало легче, что путы, удерживающие его, ослабли. Он рванулся, почти ни на что не рассчитывая, но его силы странным образом удесятерились и вот он уже летел под прекрасными звездами, а Яма, где он чуть не погиб, осталась далеко позади. Он никогда больше не будет вспоминать о той своей ошибке - и стыдно и страшно. Он спасся, спасибо тебя Господь, Отец наш, пусть всё так и останется.
Вот только Ангел не заметил, что одна из тех искорок проникла в самую глубину его сущности. Потом именно из неё родилось то смятение чувств, которое изгнало его из рая, повело крестным путем на его Голгофу, заставило принять покаяние в Чистилище.
И в нужный момент осветило уголок в памяти, где у него сидел тот проклятущий сугроб.
Снежинка пятая.
Когда бледное утро Рождества заглянуло в окна салуна, там стояла тишина. Почти все, кто не ушел по домам, спали, где попало. На стульях, на столах, на стойке и под стойкой. Места хватило всем.
За стойкой сидел один только Кольт в своём вечном состоянии перенедопития и что-то задумчиво чертил пальцем на её поверхности.
Тихо скрипнули створки и Кастиэль вошел в салун. Он не боялся Ямы, которая скоро опять начнет расти и жиреть в этом порочном месте. Сейчас она была бессильна.
Кольт поднял голову и скептически оглядел Каса.
- Это ты, что ли, ангел?
Кас молча кивнул головой.
-Ну и натворил ты дел, а впрочем…Что-то тут произошло этой ночью, что-то точно произошло…Ты не в курсе?
Ангел посмотрел своими печальными глазами на Кольта и ещё печальнее вздохнул, но рассказывать ничего не стал. Теперь Кастиэль понимал, что тогда его спас не Бог, а свет человеческих душ, зажженный его друзьями, которых он случайно отправил сюда сам. Или это сделал не он? Или это было не случайно?
Да какая разница. Он нашел их и теперь всё будет хорошо. Почему-то Кастиэль был в этом уверен.
-Ну не хочешь говорить – не надо. Иди, забирай своих мальчишек – Кольт устало махнул рукой в сторону давно потухшего камина, а про себя подумал:
« Да уж, нелегко тебе Господи, раз у тебя такие помощнички. И Сыну твоему, новорожденному, будет нелегко»
Дин и Сэм спали прямо на полу. Было довольно холодно и братья справлялись с этим каждый в своём стиле.
Дин по хозяйски подгреб к себе поближе пухленькую блондиночку, расположив свои руки на её самых мягких и аппетитных местах. Блондиночка сладко посапывала и явно была не против.
Сэм завернулся по самый подбородок в кусок какого-то довольно толстого материала неизвестного происхождения не озадачиваясь тем, для чего эта тряпка использовалась раньше.
Но главное, они спали крепко прижавшись спинами друг к другу, приняв самое привычное в их жизни решение. Лица их были спокойны и умиротворенны.
Покоя и мира желаю всем, кто поймал, ой простите, прочел мои снежинки!
Так меня и завите.
1861 год. Как Дин и Сэм встретили Рождество вместе с Сэмюэлем Кольтом.
Снежинки
Снежинка первая.
Ямы бывают разные. Бывают маленькие, почти незаметные, на которых мы просто спотыкаемся и, чертыхнувшись, идем дальше. Бывают побольше, в таких можно и лодыжку вывихнуть и ногу сломать. Бывают страшные глубокие ямы, упав в которые, мы мгновенно погибаем, захлебнувшись липкой зловонной многометровой жиже, скопившейся на их дне. Но это наши, человеческие, земные ямы.
А ещё бывают Ямы в самой ткани мирозданья. Они образуются там, где рождается Зло. Где оно растет и накапливается годами, а иногда и веками. Где торжествуют жестокость, жадность, зависть, похоть. Мы, люди, их не видим но, попадая в них, начинаем ощущать, как в наших душах возникают темные желания, растут порочные страсти, разгораются черные огоньки зла. Кто-то может справится с влиянием такой Ямы, уйти или даже противостоять ей, кто-то не может и начинает подпитывать её своей темной стороной, делая сильнее и прожорливее.
А вот для ангела такая Яма то же самое, что страшная трясина для человека.
Но в отличие от человека, он не погибает в ней хоть и безобразной, но быстрой смертью, а обречен на медленное мучительное угасание в плену Тьмы.
Ангел всё это знал и проклинал последними словами свою невнимательность, из-за которой теперь должен был погибнуть. Он просто засмотрелся на божественно прекрасный вид падающих с неба снежинок, которые укрывали деревушку позапрошлого века, затерянную среди просторов запада Америки, пушистым белым одеялом, скрывающим все уродства, убогость и грязь подобных мест. Он не заметил, как слишком близко приблизился к Яме, а когда заметил, было поздно. Яма вцепилась в него и мгновенно опутала Тьмой.
Снежинка вторая.
Братья ругались.
Смерть Мартина тяжелым грузом легла на совесть обоих и поэтому они ругались особенно яростно. Нет, они не обвиняли друг друга, но осколки разлетевшейся вдребезги надежды на новую, более добрую, более милосердную, более счастливую жизнь, больно резали их нечеловечески уставшие человеческие души и эта боль требовала выхода.
Кас чувствовал эту боль, но ничего не мог сделать. Он понимал, что тоже является виновником этой боли. Как он мог вмешаться? Чем он мог помочь?
«Да остыньте вы!» - хотелось крикнуть ему. Непонятно откуда в памяти Каса всплыл великолепный огромный сугроб и он, неожиданно для самого себя, представил, как братья барахтаются в этом сугробе, хохоча и отплевываясь от снега.
В следующее мгновение Дин и Сэм исчезли, буквально растворившись на глазах оторопевшего Каса. Ангел вскочил, изумленно оглядываясь вокруг.
- Дин! Сэм! – на всякий случай позвал он, но в ответ получил только тишину.
«О Господи, Отец мой!» - мысленно взвыл Кас, до конца ещё не разобравшийся в своих способностях, которые приобрел после пребывания в Чистилище –«Это я их, что ли отправил туда? Но куда? Где я видел тот сугроб и главное КОГДА?»
Снежинка третья.
Кас был бы расстроен ещё больше, если бы знал, что шикарный сугроб из его памяти на самом деле был аккуратно сложенной поленицей дров, которую хозяин салуна Элкинз не успел перенести под навес до начала снегопада.
Поэтому весёлого барахтанья в снегу и хохота не получилось. А получился грохот, вопли боли и ругань. Правда одного Кас всё же добился – Винты мгновенно забыли свои распри и в унисон начали поносить непутевого друга-ангела. Да так слаженно и в таких выражениях, что выглянувший на шум из дверей черного входа подвыпивший мужчина, крепко державший в одной руке бутылку виски, только крякнул от удовольствия.
-Эй, парни, отлично звучите. Это кто ж вас так достал? – крикнул он.
- Ангел!!! – дружно «зазвучали» Винчестеры.
-Ангел? – удивился мужчина – Так вроде рано ещё для ангелов то – до ночи далеко. Или вы уже начали принимать? Так заходите, составите компанию, а то тут с утра совсем никого…
Дин и Сэм наконец выбарахтались из кучи поленьев и, постанывая и прихрамывая, направились к доброму самаритянину, который предлагал как раз то, что им было в данный момент необходимо.
Вдруг добрый самаритянин всплеснул руками и радостно воскликнул.
-Сэмми, мальчик мой, это ты? Ты опять к нам? - мужчина задумчиво потер переносицу - Что у вас там в будущем твориться? Посылку то получили?
- Кольт, - потрясенно выдохнул Сэм - Дин, смотри, это Сэмюель Кольт, помнишь, ты жалел, что так и не увидел его.
- А чего он завет тебя «Сэмми»? Эй, мужик, для тебя он «Сэм» – запальчиво выдал Дин.
Но Кольт был старше, опытнее и мудрее, чем Винты. Он не стал затевать разборки на улице, понимая, что с этими охотниками из будущего, что-то не то и они в шоковом состоянии. Он буквально за шивороты затащил их в салун и начал приводить в чувства старым, испытанным веками, способом.
После второй бутылки Дин и Сэм уже обожали его и стрекотали, как сороки. Кольту оставалось только периодически хмыкать и удивленно поднимать брови. Хоть он и был опытным охотником, но то, что пережили и повидали эти парни…Да-а-а-а…Прогресс прогрессом, а жизнь то легче не становится.
- Стойте, стойте. – Кольт поднял указательный палец – Так вы считаете, что это вас сюда забросил ваш ангел? А зачем?
-Да кто его знает, – возмутился Сэм – у него с головой не всё в порядке.
- В Чистилище пересидел лишку – поддакнул Дин.
- Если он и сумасшедший, – спокойно и четко выговорил Кольт - то это твоё сумасшествие Сэм, не забывай. А насчет Чистилища…Я бы на твоем месте, Дин, подумал, что в отличие от тебя, он не только за жизнь свою боролся, но и душу спасти пытался.
- У ангелов нет души – пробурчал Дин, но так же, как и брат, присмирел в своих возмущениях.
- Ну и что нам теперь делать?- спросил Сэм.
- Я, думаю, ждать. – пожал плечами Кольт – Если есть какое то дело – оно станет ясно, а если вас сюда случайно зашвырнуло, так этот Кас, или как там его, вас сам найдет.
-Жда-а-а-ть – пьяненько протянул Дин – просто так сидеть и ждать?
Он оглядел уже начавшийся наполняться народом салун и вдруг заорал:
- А чего тут ёлки нет? Завтра же Рождество! Давайте ёлку поставим!
Сэм только горестно вздохнул. Редкиё рождественские семейные вечера не вызывали у него добрых воспоминаний.
Но идея неожиданно пришлась по вкусу публике. Уже через несколько часов елка была срублена и доставлена в салун тремя похмельными лесорубами, которые после вчерашней попойки только рады были проветриться на свежем воздухе.
Потом её дружно установили посредине зала, не мудрствуя долго просто вырубив дыру в деревянном полу. Элкинз махнул на все рукой. Хотят елку – пусть. А попорченный пол – так это сущий пустяк, по сравнению с теми погромами, которые пережило его заведение.
Но установить елку – это пол дела. Дальше начинается самая замечательная часть подготовки к празднику – украсить её.
В ход пошло всё – и старые пустые пузырьки из под духов, и кусочки кружев, щедро пожертвованные «девочками», и взявшаяся невесть откуда довольно кривая, вырезанная из какого-то куска жести звезда для верхушки, пряжки с поясов, деревянные фигурки бог весть знает каких божков, перья, то ли втихаря вырванные из хвостов хозяйских куриц, то ли и выменянные у местных индейцев. Даже обертки от конфет пошли в ход.
Последним сдался местный кузнец, огромный, заросший волосами и косматый, как медведь гризли. Исчезнув на несколько минут, он вернулся и угрюмо ткнул в руки Дина что-то завернутое в удивительно чистую тряпочку.
-Вот – буркнул он – Сделал как-то…просто так…для радости души.
Дин развернул тряпицу и все ахнули от восхищения.
На ладони старшего Винчестера лежала изящная подкова, сделанная в форме змейки с игривым хвостиком и лукавой головкой. Кого можно подковать ею было непонятно. Ну разве что сказочного единорога…Или может они тоже существуют?
Дин осторожно, как огромную драгоценность, прикрепил подкову к елке и…тут начало твориться волшебство.
Флаконы от духов замерцали таинственным бархатным светом, старые рваные кружева превратились в белопенные гирлянды, пряжки от поясов засверкали праздничными огоньками, звезда из жести превратилась в настоящую Звезду, гордо венчающую королеву праздника - елку. И даже фантики из-под конфет казались прекрасными сказочными бабочками, только на мгновение присевшие отдохнуть в своем таинственном пути.
Вещь, сделанная для радости души, сама обладает радостной душой и щедро дарит её всему, что соприкасается с ней, пусть даже только взглядом.
Изменилась не только елка. Люди тоже изменились. Казалось теплое, доброе облако окутало их. Стихли шум, все говорили тихо и спокойно, исчезли из речи грубые и пошлые словечки. «Девочки» сбегали к себе в комнаты и вернулись одетые, куда как в большее количество вещёй, чем раньше. Как ни странно, но выглядели они теперь даже более соблазнительно. Завсегдатаи салуна тоже стали исчезать по одному и возвращаться в чистой…ну скажем относительно чистой… одежде. А забулдыга, который просто забрел на огонек и попытался облапить свою обычную подружку, мгновенно вылетел на улицу в классической позе ласточки и минут двадцать пролежал под звездным небом, обалдело соображая: кто же сошел с ума - он или весь мир вокруг него.
А потом был ужин и тосты с добрыми пожеланиями (что само по себе было чудом для этих мест в те времена), вместо подарков, и, конечно же, были танцы.
Дин сначала перетанцевал их все, а потом начал учить аборигенов рэпу. Что у него получилось сложно сказать, но понравилось всем.
Сэм не танцевал. Он сидел в одном из самых темных углов зала и просто блаженствовал. Смешно сказать, но это было его первое СЧАСТЛИВОЕ Рождество. И его подарил ему брат, как всегда даже не обративший внимания на красоту и чистоту своих, казалось бы, безумных идей.
Неожиданно Сэм заметил, что недалеко от него стоит худенькая, высокая девушка. Она тоже не танцевала, только слегка притопывала ногой совсем не в такт тем лихим мелодиям, который барабанил старый траппер. Сэм прислушался к ритму, который потихоньку выводила ножка девушки и вдруг четко различил «Раз-два-три, раз-два-три…»
«Да это же вальс» - поразился Сэм. Эта девушка где-то там, в глубине своего сознания, танцевала вальс.
Когда -то давно, в другой жизни, Джессика недели три промучилась с Сэмом, но все же смогла победить его неуклюжесть и научить этому в сущности простому, но бесконечно многообразному танцу.
Сэм встал и подошел к девушке.
-Разреши тебя пригласить – произнес он слова из той, своей прошлой жизни.
А для девушки, в её жизни, это были явно первый раз услышанные такие слова.
-Что? – поразилась она - Меня... куда?
-На вальс – серьёзно сказал Сэм.
-На вальс… но разве здесь кто-то…разве ты умеешь?
-Но ты же умеешь.
-Это еще когда была жива мама, – голос девушки дрожал, и она едва сдерживала слезы – ещё когда я не…когда была…неважно. Она меня учила, она была из Польши…Но как мы будем танцевать? Музыки ведь нет…
-Есть. – Сэм в своей упрямстве остался верен себе – Есть. Ты же её слышишь, вот и я услышу.
И они начали танцевать. Сначала потихоньку, не выходя из своего темного угла. Но потом как-то так получилось, что они уже кружились в вальсе посредине зала, а вокруг них стояли люди и боялись пошевелиться, чтобы не спугнуть это невероятное зрелище.
Дин, уставший и распаренный, сидел около стойки и в душе у него рождалась самая что ни на есть греховная гордыня.
«Смотрите»- хотелось крикнуть ему - «Это МОЙ брат. Смотрите, какой он замечательный. Это Я всегда буду рядом с ним. Завидуйте мне»
Снежинка четвертая.
Когда первая искорка света упала в глубину Ямы, Ангел решил, что это ему мерещится от слабости. Что это просто память о тех снежинках, из-за которых он теперь умирал.
Тьма жирно чавкнула и злорадно погасила частичку Света. Но вот упала вторая искорка, третья…Они погибали, но каждая забирала с собой и точку Тьмы. Прошло некоторое время и над дном Ямы уже кружилась целая метель снежинок цвета солнца и Тьма металась, пытаясь уйти от них.
Ангел почувствовал, что ему неожиданно стало легче, что путы, удерживающие его, ослабли. Он рванулся, почти ни на что не рассчитывая, но его силы странным образом удесятерились и вот он уже летел под прекрасными звездами, а Яма, где он чуть не погиб, осталась далеко позади. Он никогда больше не будет вспоминать о той своей ошибке - и стыдно и страшно. Он спасся, спасибо тебя Господь, Отец наш, пусть всё так и останется.
Вот только Ангел не заметил, что одна из тех искорок проникла в самую глубину его сущности. Потом именно из неё родилось то смятение чувств, которое изгнало его из рая, повело крестным путем на его Голгофу, заставило принять покаяние в Чистилище.
И в нужный момент осветило уголок в памяти, где у него сидел тот проклятущий сугроб.
Снежинка пятая.
Когда бледное утро Рождества заглянуло в окна салуна, там стояла тишина. Почти все, кто не ушел по домам, спали, где попало. На стульях, на столах, на стойке и под стойкой. Места хватило всем.
За стойкой сидел один только Кольт в своём вечном состоянии перенедопития и что-то задумчиво чертил пальцем на её поверхности.
Тихо скрипнули створки и Кастиэль вошел в салун. Он не боялся Ямы, которая скоро опять начнет расти и жиреть в этом порочном месте. Сейчас она была бессильна.
Кольт поднял голову и скептически оглядел Каса.
- Это ты, что ли, ангел?
Кас молча кивнул головой.
-Ну и натворил ты дел, а впрочем…Что-то тут произошло этой ночью, что-то точно произошло…Ты не в курсе?
Ангел посмотрел своими печальными глазами на Кольта и ещё печальнее вздохнул, но рассказывать ничего не стал. Теперь Кастиэль понимал, что тогда его спас не Бог, а свет человеческих душ, зажженный его друзьями, которых он случайно отправил сюда сам. Или это сделал не он? Или это было не случайно?
Да какая разница. Он нашел их и теперь всё будет хорошо. Почему-то Кастиэль был в этом уверен.
-Ну не хочешь говорить – не надо. Иди, забирай своих мальчишек – Кольт устало махнул рукой в сторону давно потухшего камина, а про себя подумал:
« Да уж, нелегко тебе Господи, раз у тебя такие помощнички. И Сыну твоему, новорожденному, будет нелегко»
Дин и Сэм спали прямо на полу. Было довольно холодно и братья справлялись с этим каждый в своём стиле.
Дин по хозяйски подгреб к себе поближе пухленькую блондиночку, расположив свои руки на её самых мягких и аппетитных местах. Блондиночка сладко посапывала и явно была не против.
Сэм завернулся по самый подбородок в кусок какого-то довольно толстого материала неизвестного происхождения не озадачиваясь тем, для чего эта тряпка использовалась раньше.
Но главное, они спали крепко прижавшись спинами друг к другу, приняв самое привычное в их жизни решение. Лица их были спокойны и умиротворенны.
Покоя и мира желаю всем, кто поймал, ой простите, прочел мои снежинки!
-
-
26.12.2012 в 20:23Почему-то думаю, что это Шела
-
-
28.12.2012 в 16:44Спасибо, автор!
А автор, если я не ошибаюсь, - ИЛЛА
-
-
02.01.2013 в 15:31_Лейка_, "И нюх, как у
Я тебе что нибудь должен?