Против войны
– Он прав, – выдыхает Сэм и прикрывает глаза. Дин продолжает откапывать его, как может. Почти не вслушивается в то, что предлагает всадник, потому что, в целом, и так все ясно. Воевать друг с другом ради удовлетворения чьей-то прихоти – сюжет, приевшийся до тошноты ещё в прошлый раз. Однако сейчас, когда повсюду валяются окоченевшие, раздавленные взрывами трупы, когда апокалипсис уже случился словно бы сам по себе, сравнивать не получается. Получается откапывать Сэма.
Понять бы еще, что это за место. Уж точно не та воронка, куда снаряд дважды не попадёт. Дин цепляется за мысль о бесконечности вариантов исхода, созданную самой возможностью выбирать, но глубины в ней видит – ноль, как в точке, или, скажем, в черной дыре, жадной до всего, что достигает ее пределов. Дину тяжело и муторно, но не страшно принимать решение, потому он отвечает, обрывая положенный на раздумья срок:
– Мы согласны.
Голос звучит устало, так, если бы он говорил: "Я пас" или что-то подобное.
Кастиэль молчит и не двигается. Он единственный стоит прямо, даже будучи человеком сохраняя былое, изначально присущее ему ангельское достоинство. Ангельскую заносчивость, сказал бы когда-то Дин. Да какая сейчас разница.
– Отлично! – голос всадника катится горячей смрадной волной; конь его переступает копытами – земля дрожит и осыпается в яму комьями. – Я дам вам время. Полагаю, месяца хватит. Сэму ведь нужно… прийти в норму. Да и война, как бы со стороны ни казалось, дело небыстрое. Хорошая война требует подготовки. Придумаем что-нибудь, а, Дин? Скажу по секрету: буду болеть за тебя.
Они валяются в траве спутанным клубком конечностей, натужно покряхтывающим и разноцветным; мелькают то широкие светлые, в землистых пятнах, штаны Джо, то разорванная на плече синяя рубаха Колина. Когда последний, капая кровью из разбитого носа, откатывается по стоптанной траве, Дин подходит ближе. Точным движением зажимает щенячьи подвывания, приложив к лицу пострадавшего кусок полотенца.
– Спасибо. Еще немного и я бы победил, - переждав боль, заявляет тот, с ненавистью глядя на партнера по спаррингу.
Дин качает головой.
– Он учит тебя, так что будь благодарен. Подумай, чего тебе больше хочется сейчас, убить его или одержать верх.
– И то, и другое?
– Если так, значит, победишь ты еще нескоро. И нескоро встанешь в пару с кем-то еще, даже не проси.
Дин хлопает его по плечу, на что Колин дергается и вздыхает грустно, вновь становясь похожим на щенка. Странный парень, сложно понять, что за винтики крутятся у него в голове. Он держится ближе всех и так выходит, что Дин разговаривает с ним чаще, чем с остальными.
Лагерь людей, в который их с Сэмом протащило, словно привязанных к сбруе огненного коня, ослепших и задыхающихся, слишком напоминает другой, тот, где Дин встретил себя самого и с трудом узнал. Здесь все подчинено простому, будто незыблемому порядку: изо дня в день люди расставляют мишени и стреляют по ним, отрабатывают приемы ближнего боя не жалея друг друга, заражаясь яростью, как чумой; живут в деревянных домах группами по несколько человек. Огонь зажженных к ночи костров высвечивает в их глазах страх. Все они словно ждут приказа умереть или убить, и это ожидание сковывает воздух, наполняет его чем-то дурным, инородным.
Все они почему-то принимают Дина за главного, но его это мало волнует. Полностью вписаться в картину происходящего и хоть немного её изменить все равно не получается – люди слушают, но не слышат, не понимают сути; может, потому что он не слишком старается достучаться, потому что сам пока не понимает, куда и зачем должен их вести. Ясно одно – такая война совсем не то, к чему Дин привык.
Сэм, кажется, чувствует то же самое. Он еще не вполне здоров, точнее, совсем нет, - может вставать и, не без помощи Дина, побродить час-другой по окрестностям, но после сквозь его кожу вновь пробивается золотистое сияние, словно электричество, оплетающее кости. Процесс неизменно причиняет боль и отбирает силы. Дин ставит на широкую спинку сэмовой кровати графин с водой и стакан, – по ночам Сэма мучает жажда – кладет рядом блистеры с разными обезболивающими, которые исправно притаскивает Колин. Сэм хоть и говорит, что таблетки не особо помогают, других-то средств у них пока нет.
– Так что мы будем делать, Дин? – спрашивает Сэм и прячет руки под одеяло.
– Подождем, пока ты перестанешь работать ночником, а потом подумаем. Как помнишь, у нас есть время. Кевин ищет в хранилище хоть какую-то информацию…
Сэм перебивает, хрипит отрывисто – то ли кашляет, то ли смеется.
– Время заканчивается, Дин. Найди Каса, судя по всему, он сейчас главный у ангелов. Вы должны узнать, не слышал ли кто-либо из них о том, как можно убить спятившего всадника. Хоть что-нибудь о божьих инструкциях на этот счет. А я мог бы помочь в бункере.
– Притормози, Сэм, ты на ногах еле стоишь.
– Чтобы читать книги не обязательно стоять на ногах.
– Ну да, а раскопать могилу можно и без лопаты. Вообще-то, я просил Кевина сначала попытаться выяснить, как вылечить тебя, а не о том, что делать, если кроме ангелов с неба внезапно посыпались еще и всадники апокалипсиса. В любом случае, он в курсе. Я всё рассказал, – Дин идёт за пивом к старому холодильнику у стены, пока Сэм жмурится и сорвано дышит, пережидая очередной приступ боли. – Кас может быть где угодно, что ты предлагаешь?
Он почти допивает бутылку, когда Сэм отвечает:
– Не знаю, заявить в полицию?
– Очень смешно.
– Как считаешь, захочет наш приятель в кровавой короне спуститься в ад с обзорной экскурсией? – засыпая, бормочет Сэм. – Возможно, нам стоит закончить начатое и закрыть врата, если не будет других вариантов.
Он сворачивается в клубок, невыносимо тощий и юный; полусон меняет его. Волосы спутаны и от пота вьются кольцами, кажутся короче, так что перед Дином сейчас – словно почти что Стэнфордский Сэм. Спит на соседней кровати, спасаясь от кошмаров. Дин ощущает неуместную сентиментальность и желание погладить его по голове, но, конечно, не делает этого.
– Даже не думай. Мы найдем выход, – немного запоздало отвечает он.
Прошло уже две недели с того момента как они очнулись в тесной комнате одного из домов военного поселения. На самом верху крыши дома есть проржавевший, застывший в одном положении флюгер в виде наездника в ковбойской шляпе. Сэм усматривает в этом некую символичность. Об ангелах ничего не слышно, если не принимать за правду недавние сообщения об их внезапных исчезновениях в самый разгар вооруженных конфликтов. Как говорят, они больше не убивают людей.
Абаддон приходит ночью, садится за стол и медленно постукивает ярко красными ногтями о столешницу. Звук тихо вытягивает Дина из сна о конце всего, как пойманную в сеть рыбу из ледяной проруби. Вода, смешанная с кровью, течет меж крупных ячеек, кто-то крутит рычаг, и цепь, удерживающая края его веревочной клетки, издает равномерный стрекот при движении вверх. Дин задыхается, потому что у него нет легких, вокруг него холод и скользкие рыбьи тела с бессмысленными глазами.
– Да просыпайся уже, Винчестер. Надо поговорить, – она сжимает его горло невидимыми пальцами. – Только не разбуди Сэмми.
– Что тебе надо? Отпусти меня, – выдавливает Дин.
– Как скажешь.
Невидимые пальцы исчезают, Дин делает долгий судорожный вдох и садится на кровати, глядя на демона. Абаддон потрепана, как уличная проститутка в конце рабочего дня. Под глазами разводы потекшей туши, одежда в грязи, но губы, нетронутые помадой, смотрятся невинно и нежно, как у девственницы.
– Ты не очень-то следишь за телом, - не успев подумать, выдает Дин.
– Подумай уже о чем-то, кроме тела, Винчестер. Например, о том, как ты будешь останавливать конец света.
– Откуда ты знаешь?
– От вашего полудохлого торгаша, Кроули. Он ведь недалеко уполз тогда. Должно быть, экономил оставшиеся демонские силы, чтобы вызвать помощь, но кровь его тухлая, разбавленная, никто не услышал зов. Кроме меня. Я хочу помочь.
– В любое время. Так что именно ты хочешь, извини, прослушал?
– Я знаю, как помочь твоему брату. Правда, не совсем понимаю, как он тебя до сих пор терпит, но не суть. Ты вообще имеешь представление о том, что с ним происходит? И не ерничай, будь добр, люди ведь должны быть добрыми, да?
– Продолжай.
– Сэму нужна моя кровь. Не делай такое лицо, не обязательно моя, просто, – чтобы тебе стало понятней – нечистая. В нём сейчас бурлит нерастраченная сила божественного толка, которую нужно чем-то подавить. Я видела подобное однажды. Не могу дать гарантий, но попробовать стоит.
– Да что ты несешь, тварь? Я не буду поить Сэма демонской кровью. Если у тебя всё – отвали по-хорошему.
– А то что, Дин? Позовешь своих марионеток с факелами? Я хотела по-хорошему, да видно не выйдет.
Абаддон стремительно оказывается рядом, скривившись, протыкает запястье грязной вилкой и поворачивается к Сэму, а Дин не может пошевелиться. Не может даже закричать, чтобы предупредить его. Когда она отходит, Дин видит черную густую кровь, вскипающую на его губах и подбородке. Видит, как двигается, сглатывая, его горло.
– Успокойся, он не начнет превращаться в демона от одного глотка. А теперь послушай сюда, Винчестер, – она снова хватает его за шею, только теперь уже по-настоящему, холодной твердой ладонью. – Все эти ваши игры в бога – твои, Дин, твои! – с запечатыванием ада, рая, чтением скрижалей и прочим, дорого обходятся для всех. Вот скажи мне, отчего тебе не сиделось спокойно? Почему ты решил, что имеешь право что-то там закрывать? Война пришла за тобой из чистилища, как брошенная собака, и теперь сжирает все, что видит, потому что здесь ей нет места. Очень надеюсь, что ты наконец-то найдёшь способ все исправить. Иначе я сожгу Сэма на твоих глазах. Прежде, чем отравленный дыханием всадника воздух заставит тебя потерять рассудок и сделать это самостоятельно. Всё понятно? – Абаддон рассматривает маникюр на свободной руке. – Я приведу к тебе Кастиэля, сегодня. Та ракушка, где прячутся ангелы, невидима для людей и непроницаема, но иногда створки открываются, чтобы впустить новоприбывших. Ты ведь знаешь, что ангелы пропадают невесть куда? Так вот, у них теперь тоже есть место постоянной дислокации. Практически рискую головой ради тебя, и ведь никакой благодарности в ответ.
Она рывком отпускает его, и Дин, по инерции влетая затылком в стену, теряет сознание.
Следующие несколько дней проходят как обычно. Дин мог бы предположить, что Абаддон ему просто приснилась, но у него огромная шишка на полголовы, а от скверных предчувствий начинает сосать под ложечкой. Впрочем, для чего бы рыжая стерва ни поила Сэма своей кровью, он довольно быстро поправляется. Перестает светиться и чуть что валиться с ног, на его щеках появляется румянец, и Дин безусловно доволен этим фактом. Никаких явных демонских замашек брат пока не демонстрирует, только косится подозрительно в ответ на разглядывания. Хочется щелкнуть его по носу, вызвать удивление. Дин соскучился по эмоциям на сэмовом лице.
Они выслушивают ежедневный отчет Колина о делах, а после снова и снова обсуждают сложившееся положение вещей, не приходя к очевидным выводам. Даже Люцифера можно посадить в клетку. Можно прочитать экзорцизм наоборот, загнать бесплотного демона в любое подвернувшееся тело и убить с помощью ножа. Призраки, перевертыши и прочая нечисть не в счет, с этими и вовсе всё проще некуда. Но как можно справиться с тем, что есть не объект, – как говорит Сэм, тем самым забраковывая идею с адскими вратами – а явление. Своего рода вирус, пробуждающий первобытные инстинкты и хаос в человеческих душах. Этого они не знают. Посреди разговора Сэм внезапно ерзает, прислушивается и частит, упираясь пристальным взглядом в дверь:
– Мне как-то… что-то не то.
Абаддон входит без стука, за ней в комнату шагает Кастиэль.
– Почему ты ничего мне не сказал? – Сэм вроде бы не злится из-за демонской крови, но в его тоне Дин отчетливо слышит укор.
Абаддон фыркает, отворачиваясь. Она сидит на том же месте, что и в первый свой визит.
– Не хотел тебя травмировать? Брось, это ведь помогло. Я собирался поговорить с тобой, только позже.
– К тому же, это необходимое условие, – добавляет Кас. – Мы нашли заклинание, которое позволит объединиться. Но для этого нужен катализатор, человек или другое существо, гармонично сочетающее в себе три сущности. Это ты, Сэм.
– Подожди, Кас, как объединиться? – уточняет Сэм.
– Я имею в виду, мы физически не сможем причинить вред друг другу, даже если захотим. Не увидим в этом необходимости. И, теоритически, станем сильнее духом. В древности этот текст использовался для примирения воинствующих племен.
– Понятно. Допустим, твой текст сработает, что потом, как это поможет нам победить Войну на огненном коне?
Кас устало трет лоб, нахмурившись.
– Всадники – создания одинаковые, с равными возможностями. В каждом из них есть что-то от другого, и в то же время своя, преобладающая сторона. Голод, к примеру, почти всегда сопровождают войны, болезни и смерть. Они могут влиять друг на друга, но не могут нарушить очередность и, скорее всего, не могут один другого уничтожить, в этом их суть немного походит на то, что случится с нами после объединения. Они созданы как единое целое. Вероятно, только так их и можно убить. Но стоит попытаться обезвредить всадника, нейтрализовав его силу. Отрубить одну голову гидре… Существует парный объединению текст, он действует на уже сформированную связь, отменяя ее. Создавая стократно усиленный созидательный эффект во вне.
На время в комнате воцаряется тишина.
– Да ты полон сюрпризов, - вворачивает Дин.
– Я подключил всех ангелов, которые пошли за мной, к поиску решения. Не уверен, является ли оно действенным.
– Сработало? – тихо интересуется Абаддон, закончив читать.
– Не чувствую никаких изменений. Давай, засвети-ка мне в глаз, – буднично предлагает Дин, обернувшись к Сэму. Тот смотрит на него странно, будто без всякого выражения, совсем не так, как должен бы, по ожиданиям Дина. Словно вообще не понимает, о чем идет речь. И ничего не говорит. Так продолжается полминуты, потом он просит:
– Теперь попробуй ты. Только не бей в живот.
Ничего не происходит. Дин не то чтобы не может двинуться с места, поднять руку и сжать кулак для удара, или испытывает страх навредить Сэму, просто мозг воспринимает его слова как, например, рассказ о многообразии видов полевых цветов на канале Дискавери. Не будешь же бить телевизор, он ни в чем не виноват. Кастиэль складывается пополам от хохота:
– Жаль, вы не видите свои лица, – утирая выступившие слезы белоснежным платком, выдает он. Дин сто лет не видел его таким. Вообще никогда не видел. Стало быть, человечность благотворно влияет на чувство юмора.
– Кас, тебе надо больше отдыхать. Недосып, говорят, провоцирует неадекватные эмоциональные всплески. Ну-ка, двинь Сэму в живот для завершения эксперимента.
– Бывшей ангел выпрямляется, но не более того. Живот Сэма сохраняет неприкосновенность.
– Сработало, – резюмирует Дин.
В утро, на котором закончился их отмеренный на подготовку срок, Дин спотыкается и подворачивает ногу, потерявшись в сгущающемся красным удушливом мареве. У домов кренятся крыши, идут трещинами и рушатся ветхие стены, погребая под собой не успевших уйти людей. Под копытами незримого коня земля бугрится и смешивается, словно крем для кровавого торта. Он стоит рядом с другом, братом, с союзником за спиной. Ангелы заслоняют их полупрозрачным куполом энергии от обломков рушащегося мира; тонкие границы мерцают спектром, отрезая звуки снаружи, искривляют пространство оптической линзой. Сэм раскидывает руки в стороны, когда Абаддон размеренно и четко произносит простые фразы заклинания, звучащие в вакууме тишины камерным эхом. На мгновение мир замирает в одной точке, а после стремительно приходит в движение, распрямляясь, стряхивая и рассеивая разрушительную мощь всадника, как горсть пепла.
Кто-то бьет Дина по щекам, он открывает глаза и видит лазурно-синее небо. В воздухе разливается чистый запах дождя.
Понять бы еще, что это за место. Уж точно не та воронка, куда снаряд дважды не попадёт. Дин цепляется за мысль о бесконечности вариантов исхода, созданную самой возможностью выбирать, но глубины в ней видит – ноль, как в точке, или, скажем, в черной дыре, жадной до всего, что достигает ее пределов. Дину тяжело и муторно, но не страшно принимать решение, потому он отвечает, обрывая положенный на раздумья срок:
– Мы согласны.
Голос звучит устало, так, если бы он говорил: "Я пас" или что-то подобное.
Кастиэль молчит и не двигается. Он единственный стоит прямо, даже будучи человеком сохраняя былое, изначально присущее ему ангельское достоинство. Ангельскую заносчивость, сказал бы когда-то Дин. Да какая сейчас разница.
– Отлично! – голос всадника катится горячей смрадной волной; конь его переступает копытами – земля дрожит и осыпается в яму комьями. – Я дам вам время. Полагаю, месяца хватит. Сэму ведь нужно… прийти в норму. Да и война, как бы со стороны ни казалось, дело небыстрое. Хорошая война требует подготовки. Придумаем что-нибудь, а, Дин? Скажу по секрету: буду болеть за тебя.
Они валяются в траве спутанным клубком конечностей, натужно покряхтывающим и разноцветным; мелькают то широкие светлые, в землистых пятнах, штаны Джо, то разорванная на плече синяя рубаха Колина. Когда последний, капая кровью из разбитого носа, откатывается по стоптанной траве, Дин подходит ближе. Точным движением зажимает щенячьи подвывания, приложив к лицу пострадавшего кусок полотенца.
– Спасибо. Еще немного и я бы победил, - переждав боль, заявляет тот, с ненавистью глядя на партнера по спаррингу.
Дин качает головой.
– Он учит тебя, так что будь благодарен. Подумай, чего тебе больше хочется сейчас, убить его или одержать верх.
– И то, и другое?
– Если так, значит, победишь ты еще нескоро. И нескоро встанешь в пару с кем-то еще, даже не проси.
Дин хлопает его по плечу, на что Колин дергается и вздыхает грустно, вновь становясь похожим на щенка. Странный парень, сложно понять, что за винтики крутятся у него в голове. Он держится ближе всех и так выходит, что Дин разговаривает с ним чаще, чем с остальными.
Лагерь людей, в который их с Сэмом протащило, словно привязанных к сбруе огненного коня, ослепших и задыхающихся, слишком напоминает другой, тот, где Дин встретил себя самого и с трудом узнал. Здесь все подчинено простому, будто незыблемому порядку: изо дня в день люди расставляют мишени и стреляют по ним, отрабатывают приемы ближнего боя не жалея друг друга, заражаясь яростью, как чумой; живут в деревянных домах группами по несколько человек. Огонь зажженных к ночи костров высвечивает в их глазах страх. Все они словно ждут приказа умереть или убить, и это ожидание сковывает воздух, наполняет его чем-то дурным, инородным.
Все они почему-то принимают Дина за главного, но его это мало волнует. Полностью вписаться в картину происходящего и хоть немного её изменить все равно не получается – люди слушают, но не слышат, не понимают сути; может, потому что он не слишком старается достучаться, потому что сам пока не понимает, куда и зачем должен их вести. Ясно одно – такая война совсем не то, к чему Дин привык.
Сэм, кажется, чувствует то же самое. Он еще не вполне здоров, точнее, совсем нет, - может вставать и, не без помощи Дина, побродить час-другой по окрестностям, но после сквозь его кожу вновь пробивается золотистое сияние, словно электричество, оплетающее кости. Процесс неизменно причиняет боль и отбирает силы. Дин ставит на широкую спинку сэмовой кровати графин с водой и стакан, – по ночам Сэма мучает жажда – кладет рядом блистеры с разными обезболивающими, которые исправно притаскивает Колин. Сэм хоть и говорит, что таблетки не особо помогают, других-то средств у них пока нет.
– Так что мы будем делать, Дин? – спрашивает Сэм и прячет руки под одеяло.
– Подождем, пока ты перестанешь работать ночником, а потом подумаем. Как помнишь, у нас есть время. Кевин ищет в хранилище хоть какую-то информацию…
Сэм перебивает, хрипит отрывисто – то ли кашляет, то ли смеется.
– Время заканчивается, Дин. Найди Каса, судя по всему, он сейчас главный у ангелов. Вы должны узнать, не слышал ли кто-либо из них о том, как можно убить спятившего всадника. Хоть что-нибудь о божьих инструкциях на этот счет. А я мог бы помочь в бункере.
– Притормози, Сэм, ты на ногах еле стоишь.
– Чтобы читать книги не обязательно стоять на ногах.
– Ну да, а раскопать могилу можно и без лопаты. Вообще-то, я просил Кевина сначала попытаться выяснить, как вылечить тебя, а не о том, что делать, если кроме ангелов с неба внезапно посыпались еще и всадники апокалипсиса. В любом случае, он в курсе. Я всё рассказал, – Дин идёт за пивом к старому холодильнику у стены, пока Сэм жмурится и сорвано дышит, пережидая очередной приступ боли. – Кас может быть где угодно, что ты предлагаешь?
Он почти допивает бутылку, когда Сэм отвечает:
– Не знаю, заявить в полицию?
– Очень смешно.
– Как считаешь, захочет наш приятель в кровавой короне спуститься в ад с обзорной экскурсией? – засыпая, бормочет Сэм. – Возможно, нам стоит закончить начатое и закрыть врата, если не будет других вариантов.
Он сворачивается в клубок, невыносимо тощий и юный; полусон меняет его. Волосы спутаны и от пота вьются кольцами, кажутся короче, так что перед Дином сейчас – словно почти что Стэнфордский Сэм. Спит на соседней кровати, спасаясь от кошмаров. Дин ощущает неуместную сентиментальность и желание погладить его по голове, но, конечно, не делает этого.
– Даже не думай. Мы найдем выход, – немного запоздало отвечает он.
Прошло уже две недели с того момента как они очнулись в тесной комнате одного из домов военного поселения. На самом верху крыши дома есть проржавевший, застывший в одном положении флюгер в виде наездника в ковбойской шляпе. Сэм усматривает в этом некую символичность. Об ангелах ничего не слышно, если не принимать за правду недавние сообщения об их внезапных исчезновениях в самый разгар вооруженных конфликтов. Как говорят, они больше не убивают людей.
Абаддон приходит ночью, садится за стол и медленно постукивает ярко красными ногтями о столешницу. Звук тихо вытягивает Дина из сна о конце всего, как пойманную в сеть рыбу из ледяной проруби. Вода, смешанная с кровью, течет меж крупных ячеек, кто-то крутит рычаг, и цепь, удерживающая края его веревочной клетки, издает равномерный стрекот при движении вверх. Дин задыхается, потому что у него нет легких, вокруг него холод и скользкие рыбьи тела с бессмысленными глазами.
– Да просыпайся уже, Винчестер. Надо поговорить, – она сжимает его горло невидимыми пальцами. – Только не разбуди Сэмми.
– Что тебе надо? Отпусти меня, – выдавливает Дин.
– Как скажешь.
Невидимые пальцы исчезают, Дин делает долгий судорожный вдох и садится на кровати, глядя на демона. Абаддон потрепана, как уличная проститутка в конце рабочего дня. Под глазами разводы потекшей туши, одежда в грязи, но губы, нетронутые помадой, смотрятся невинно и нежно, как у девственницы.
– Ты не очень-то следишь за телом, - не успев подумать, выдает Дин.
– Подумай уже о чем-то, кроме тела, Винчестер. Например, о том, как ты будешь останавливать конец света.
– Откуда ты знаешь?
– От вашего полудохлого торгаша, Кроули. Он ведь недалеко уполз тогда. Должно быть, экономил оставшиеся демонские силы, чтобы вызвать помощь, но кровь его тухлая, разбавленная, никто не услышал зов. Кроме меня. Я хочу помочь.
– В любое время. Так что именно ты хочешь, извини, прослушал?
– Я знаю, как помочь твоему брату. Правда, не совсем понимаю, как он тебя до сих пор терпит, но не суть. Ты вообще имеешь представление о том, что с ним происходит? И не ерничай, будь добр, люди ведь должны быть добрыми, да?
– Продолжай.
– Сэму нужна моя кровь. Не делай такое лицо, не обязательно моя, просто, – чтобы тебе стало понятней – нечистая. В нём сейчас бурлит нерастраченная сила божественного толка, которую нужно чем-то подавить. Я видела подобное однажды. Не могу дать гарантий, но попробовать стоит.
– Да что ты несешь, тварь? Я не буду поить Сэма демонской кровью. Если у тебя всё – отвали по-хорошему.
– А то что, Дин? Позовешь своих марионеток с факелами? Я хотела по-хорошему, да видно не выйдет.
Абаддон стремительно оказывается рядом, скривившись, протыкает запястье грязной вилкой и поворачивается к Сэму, а Дин не может пошевелиться. Не может даже закричать, чтобы предупредить его. Когда она отходит, Дин видит черную густую кровь, вскипающую на его губах и подбородке. Видит, как двигается, сглатывая, его горло.
– Успокойся, он не начнет превращаться в демона от одного глотка. А теперь послушай сюда, Винчестер, – она снова хватает его за шею, только теперь уже по-настоящему, холодной твердой ладонью. – Все эти ваши игры в бога – твои, Дин, твои! – с запечатыванием ада, рая, чтением скрижалей и прочим, дорого обходятся для всех. Вот скажи мне, отчего тебе не сиделось спокойно? Почему ты решил, что имеешь право что-то там закрывать? Война пришла за тобой из чистилища, как брошенная собака, и теперь сжирает все, что видит, потому что здесь ей нет места. Очень надеюсь, что ты наконец-то найдёшь способ все исправить. Иначе я сожгу Сэма на твоих глазах. Прежде, чем отравленный дыханием всадника воздух заставит тебя потерять рассудок и сделать это самостоятельно. Всё понятно? – Абаддон рассматривает маникюр на свободной руке. – Я приведу к тебе Кастиэля, сегодня. Та ракушка, где прячутся ангелы, невидима для людей и непроницаема, но иногда створки открываются, чтобы впустить новоприбывших. Ты ведь знаешь, что ангелы пропадают невесть куда? Так вот, у них теперь тоже есть место постоянной дислокации. Практически рискую головой ради тебя, и ведь никакой благодарности в ответ.
Она рывком отпускает его, и Дин, по инерции влетая затылком в стену, теряет сознание.
Следующие несколько дней проходят как обычно. Дин мог бы предположить, что Абаддон ему просто приснилась, но у него огромная шишка на полголовы, а от скверных предчувствий начинает сосать под ложечкой. Впрочем, для чего бы рыжая стерва ни поила Сэма своей кровью, он довольно быстро поправляется. Перестает светиться и чуть что валиться с ног, на его щеках появляется румянец, и Дин безусловно доволен этим фактом. Никаких явных демонских замашек брат пока не демонстрирует, только косится подозрительно в ответ на разглядывания. Хочется щелкнуть его по носу, вызвать удивление. Дин соскучился по эмоциям на сэмовом лице.
Они выслушивают ежедневный отчет Колина о делах, а после снова и снова обсуждают сложившееся положение вещей, не приходя к очевидным выводам. Даже Люцифера можно посадить в клетку. Можно прочитать экзорцизм наоборот, загнать бесплотного демона в любое подвернувшееся тело и убить с помощью ножа. Призраки, перевертыши и прочая нечисть не в счет, с этими и вовсе всё проще некуда. Но как можно справиться с тем, что есть не объект, – как говорит Сэм, тем самым забраковывая идею с адскими вратами – а явление. Своего рода вирус, пробуждающий первобытные инстинкты и хаос в человеческих душах. Этого они не знают. Посреди разговора Сэм внезапно ерзает, прислушивается и частит, упираясь пристальным взглядом в дверь:
– Мне как-то… что-то не то.
Абаддон входит без стука, за ней в комнату шагает Кастиэль.
– Почему ты ничего мне не сказал? – Сэм вроде бы не злится из-за демонской крови, но в его тоне Дин отчетливо слышит укор.
Абаддон фыркает, отворачиваясь. Она сидит на том же месте, что и в первый свой визит.
– Не хотел тебя травмировать? Брось, это ведь помогло. Я собирался поговорить с тобой, только позже.
– К тому же, это необходимое условие, – добавляет Кас. – Мы нашли заклинание, которое позволит объединиться. Но для этого нужен катализатор, человек или другое существо, гармонично сочетающее в себе три сущности. Это ты, Сэм.
– Подожди, Кас, как объединиться? – уточняет Сэм.
– Я имею в виду, мы физически не сможем причинить вред друг другу, даже если захотим. Не увидим в этом необходимости. И, теоритически, станем сильнее духом. В древности этот текст использовался для примирения воинствующих племен.
– Понятно. Допустим, твой текст сработает, что потом, как это поможет нам победить Войну на огненном коне?
Кас устало трет лоб, нахмурившись.
– Всадники – создания одинаковые, с равными возможностями. В каждом из них есть что-то от другого, и в то же время своя, преобладающая сторона. Голод, к примеру, почти всегда сопровождают войны, болезни и смерть. Они могут влиять друг на друга, но не могут нарушить очередность и, скорее всего, не могут один другого уничтожить, в этом их суть немного походит на то, что случится с нами после объединения. Они созданы как единое целое. Вероятно, только так их и можно убить. Но стоит попытаться обезвредить всадника, нейтрализовав его силу. Отрубить одну голову гидре… Существует парный объединению текст, он действует на уже сформированную связь, отменяя ее. Создавая стократно усиленный созидательный эффект во вне.
На время в комнате воцаряется тишина.
– Да ты полон сюрпризов, - вворачивает Дин.
– Я подключил всех ангелов, которые пошли за мной, к поиску решения. Не уверен, является ли оно действенным.
– Сработало? – тихо интересуется Абаддон, закончив читать.
– Не чувствую никаких изменений. Давай, засвети-ка мне в глаз, – буднично предлагает Дин, обернувшись к Сэму. Тот смотрит на него странно, будто без всякого выражения, совсем не так, как должен бы, по ожиданиям Дина. Словно вообще не понимает, о чем идет речь. И ничего не говорит. Так продолжается полминуты, потом он просит:
– Теперь попробуй ты. Только не бей в живот.
Ничего не происходит. Дин не то чтобы не может двинуться с места, поднять руку и сжать кулак для удара, или испытывает страх навредить Сэму, просто мозг воспринимает его слова как, например, рассказ о многообразии видов полевых цветов на канале Дискавери. Не будешь же бить телевизор, он ни в чем не виноват. Кастиэль складывается пополам от хохота:
– Жаль, вы не видите свои лица, – утирая выступившие слезы белоснежным платком, выдает он. Дин сто лет не видел его таким. Вообще никогда не видел. Стало быть, человечность благотворно влияет на чувство юмора.
– Кас, тебе надо больше отдыхать. Недосып, говорят, провоцирует неадекватные эмоциональные всплески. Ну-ка, двинь Сэму в живот для завершения эксперимента.
– Бывшей ангел выпрямляется, но не более того. Живот Сэма сохраняет неприкосновенность.
– Сработало, – резюмирует Дин.
В утро, на котором закончился их отмеренный на подготовку срок, Дин спотыкается и подворачивает ногу, потерявшись в сгущающемся красным удушливом мареве. У домов кренятся крыши, идут трещинами и рушатся ветхие стены, погребая под собой не успевших уйти людей. Под копытами незримого коня земля бугрится и смешивается, словно крем для кровавого торта. Он стоит рядом с другом, братом, с союзником за спиной. Ангелы заслоняют их полупрозрачным куполом энергии от обломков рушащегося мира; тонкие границы мерцают спектром, отрезая звуки снаружи, искривляют пространство оптической линзой. Сэм раскидывает руки в стороны, когда Абаддон размеренно и четко произносит простые фразы заклинания, звучащие в вакууме тишины камерным эхом. На мгновение мир замирает в одной точке, а после стремительно приходит в движение, распрямляясь, стряхивая и рассеивая разрушительную мощь всадника, как горсть пепла.
Кто-то бьет Дина по щекам, он открывает глаза и видит лазурно-синее небо. В воздухе разливается чистый запах дождя.
@темы: Шестнадцатый круг
-
-
05.10.2013 в 23:37Я в ауте от силы и живости истории...
Какие образы. Погибающий и борющийся за жизнь Сэм... – Подождем, пока ты перестанешь работать ночником, а потом подумаем. Всегда воспринимала Сэма именно как связующее звено. В нём три нити мироздания соединились и это совсем не случайно. Вот это бы авторам раскрыть
Дин, который когда не знает как поступить, идёт на ближний контакт с врагом и соглашается на всё, чтобы выиграть время, подпустить врага на дистанцию удара и придумать, как этот удар нанести...
Абаддон потрепана, как уличная проститутка в конце рабочего дня. Под глазами разводы потекшей туши, одежда в грязи, но губы, нетронутые помадой, смотрятся невинно и нежно, как у девственницы.
Автор, вы спасли мир! Да! Ни много ни мало, просто смели войну! Вы гигант мысли и вам точно надо дипломатом в ООН по придумыванию выходов из конфликтов и отмене войн
-
-
05.10.2013 в 23:52-
-
06.10.2013 в 00:00Великолепный выход из ситуации!
И... и... Виват, Охотник-Против-Войны!!!
-
-
06.10.2013 в 00:27-
-
06.10.2013 в 02:04До чего живой и яркий текст получился! Осязаемый и хлесткий.
Крутая развязка крутой завязки!
Браво
-
-
06.10.2013 в 14:44Хохочущий от души Кас просто бальзам на мою душу. Хотел бы я дожить в СПНе до такого момента. Ну в крайнем случае буду заглядывать в это фик, что бы порадовать свой кинк.
Ставлю на Лейку
-
-
06.10.2013 в 14:56Оно такое всё душевно-прекрасное
Внезапное решение, такие вхарактерные персонажи
-
-
06.10.2013 в 16:46ойеешеньки)))
меня прям проперло от первой до последней строчки!
-
-
06.10.2013 в 19:14-
-
06.10.2013 в 22:18Спасибо вам за такую интересную историю, Абаддон сногсшибенная, люблю, когда второстепенные персы так здорово прописаны)
-
-
06.10.2013 в 22:24-
-
07.10.2013 в 06:27Спасибо автору - читать было захватывающе.
-
-
15.10.2013 в 21:16рада, что вам понравилось.
-
-
15.10.2013 в 23:29-
-
16.10.2013 в 00:00-
-
16.10.2013 в 11:56Catold, тебе спасибо за искрометное вдохновляющее начало
-
-
16.10.2013 в 12:04labim, я в восторге. Затравка была сложной, а продолжение соответствовало уровню!
-
-
16.10.2013 в 12:08